Фаина Раневская - Философ с папиросой в зубах

Без суфлера

Увы, больница в последние годы жизни актрисы стала ее вторым домом.

Как-то Раневской делали операцию под наркозом. Врач попросил ее сосчитать до десяти. От страха и волнения Фаина Георгиевна начала считать невпопад:

— Один, два, пять, семь…

— Будьте предельно внимательны, пожалуйста, — попросил врач.

— Поймите, как мне трудно, — стала оправдываться актриса. — Моего суфлера ведь нет рядом!

Любовь и склероз

Прожив восемьдесят лет, Фаина Георгиевна Раневская с горечью писала, что когда ей было двадцать, она думала только о любви, а теперь любит только думать.

Однажды актриса уже в преклонные годы выступала на каком-то творческом вечере. Когда дошло время до вопросов из зала, одна сентиментальная девчушка лет шестнадцати наивно поинтересовалась:

— Фаина Георгиевна, скажите, пожалуйста, а что такое любовь?

Раневская подумала и честно сказала:

— Увы, м-милочка, я, честно говоря, забыла…

Правда, тут же спохватившись, добавила:

— Но помню-помню, что это что-то очень приятное…

Подарок врачам

Как-то уже старенькой Раневской преподнесли на 8 марта комплект дорогого и в советское время дефицитного импортного нижнего белья. Внимательно изучив подарок, Фаина Георгиевна изрекла: «Вот уж обрадуются мои врачи, глядя на меня».

Чудо-доктор

— Ну, как вам, Фаина Георгиевна, новый доктор? — спросили подруги, навестившие больную актрису в клинике.

— Этот доктор просто творит чудеса! После посещения он буквально за минуту вылечил все мои болезни, — саркастически заметила Фаина Георгиевна.

— Каким же образом? — изумились подруги.

— Он сказал, что все мои болезни — не болезни, а симптомы приближающейся старости.

* * *

Однажды чудо-доктор принес ей дефицитные импортные таблетки от бессонницы.

— Вот ваше снотворное, Фаина Георгиевна, этого вам хватит на шесть недель.

— Но, доктор, я не хотела бы спать так долго! — с ужасом воскликнула Раневская.

* * *

Однажды увидев, что Фаина Георгиевна читает в больничной палате Цицерона, врач заметил:

— Не часто встретишь женщину, читающую Цицерона.

— Да и мужчину, читающего Цицерона, встретишь не часто, — парировала Фаина Георгиевна.

Скромность — венец величия

В ответ на раздающиеся в ее адрес комплименты, Фаина Георгиевна скромно замечала: «Есть артисты и получше Раневской».

Однажды Ольге Аросевой сообщили, что Фаине Георгиевне очень плохо, она лежит на улице Грановского в Кремлевской больнице и хочет видеть ее. Аросева писала: «Я пришла, но меня не пустили, сказали: нужно заранее заказать пропуск. Я уже в то время была известной актрисой, но не пустили. Велели с пропуском явиться на следующий день.

Она лежала в палате одна, похожая на короля Лира: седые волосы разметались по подушке, глаза все время глядят под веки… Спрашиваю:

— Фаина Георгиевна, как вы себя чувствуете?

А она слабым голосом:

— Начнешь меня завтра изображать по всей Москве?

Я села рядом с постелью и стала ее ободрять, хвалить:

— Вы такая гениальная артистка, Фаина Георгиевна… Ведь у молодых красивых героинь все решает роль. Большая роль делает актрису гениальной. А у вас роли маленькие, вы — характерная актриса — и все равно героиня, звезда. — Совсем захожусь в похвалах, чтобы она не лежала вот так безучастно с «уходящими» глазами: — Вы единственная, уникальная, больше в мире таких нет…

И тогда глаза приоткрылись, и с койки грозно так донеслось:

— А Анна Маньяни?..»

Умерла от отвращения

В мае 2008 года появился первый памятник Фаине Георгиевне Раневской. Он был установлен на родине великой актрисы в Таганроге на улице Фрунзе перед домом, в котором прошло ее детство и юность. Проклятие «Мули» настигло Раневскую и после смерти: ростовский скульптор Давид Бегалов запечатлел Фаину Георгиевну в образе столь ненавистной ей Лели из «Подкидыша» (помните: «Муля, не нервируй меня!»). В руке двухметровой бронзовой фигуры — огромный зонтик, придающий ей несколько гротескный вид.

Восстав из мертвых, Фуфа наверняка не на шутку бы обиделась и от души обматерила это, надо отметить, весьма высокохудожественное творение.

Несчастную судьбу актрисы наследовало и ее изваяние. Памятник Раневской не раз пытались осквернить современные вандалы. Уже через пару дней после торжественного открытия монумента, зонтик, который по замыслу скульптора, мог вращаться в руке бронзовой Раневской, попытались украсть. В начале 2009 года у злополучного зонтика была похищена ручка. В июле того же года неизвестные предприняли попытку вырвать ридикюль из правой руки скульптуры. Потерпев неудачу — сумочку удалось только искалечить — с маниакальным упорством попытались отрезать или отломать саму бронзовую руку.

27 августа 2011 года, в день 115-летия со дня рождения Фаины Раневской, вновь — вандальская атака: изогнута ручка зонтика, разрушено сварное соединение, вырван бант на шляпе актрисы…

* * *

Ну что тут скажешь? Наверное, все-таки следовало бы исполнить последнюю волю Фаины Георгиевны, завещавшей после смерти написать на ее памятнике: «Я умерла от отвращения».

Глава вторая

АФОРИЗМЫ И РАЗМЫШЛИЗМЫ

О жизни

Жизнь — это затяжной прыжок из п…ды в могилу.

* * *

Жизнь — это опыт со смертельным исходом.

* * *

Жизнь — это небольшая прогулка перед вечным сном.

* * *

Жизнь бьет ключом по голове! (это выражение также приписывают Тэффи).

* * *

Жизнь проходит и не кланяется, как сердитая соседка.

* * *

День кончился. Еще один напрасно прожитый день никому не нужной моей жизни.

* * *

Фаина Раневская любила повторять фразу Эпикура: «Хорошо прожил тот, кто хорошо спрятался».

* * *

Мне иногда кажется, что я еще живу только потому, что очень хочу жить. За 53 года выработалась привычка жить на свете. Сердце работает вяло и все время делает попытки перестать мне служить.

* * *

Мысли тянутся к началу жизни — значит, жизнь подходит к концу.

* * *

Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.

* * *

Жизнь моя… Прожила около, все не удавалось. Как рыжий у ковра. Ничего (не испытываю) кроме отчаяния от невозможности что-либо изменить в моей судьбе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});