Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис - Питер Гуральник

class="p1">Я не ломился в двери, никогда не говорил: «Вот увидите», потому что, черт побери, я и сам не знал, к чему все это приведет. Я работал с продавцами, с дистрибьюторами, я переговорил с невероятным количеством операторов джубоксов и коммивояжеров. По понедельникам — с операторами, нужно было дать им новую продукцию, чтобы к среде она была заправлена в автоматы. С торговцами я виделся обычно по вторникам и средам или по четвергам, если они бывали в разъезде. Я приезжал, скажем, в Атланту или в Даллас, встречался с закупщиками, и они брали несколько экземпляров, чтобы продукция у них не залеживалась. И я никогда не врал дистрибьюторам — я всегда говорил им правду о том, как отнеслись к тому или иному моему предложению в другом конце страны. Иногда — когда я яростно верил в ценность того, что я предлагал, — передо мной возникало искушение соврать, приукрасить. Но я этого не делал, потому что я знал: мне предстоит еще встречаться с этими людьми, поэтому я говорил им только то, что действительно чувствовал, — и достаточно часто я чувствовал себя не очень–то уверенно.

Однажды вечером я выехал из Хьюстона, чтобы к воскресному вечеру попасть в Даллас, и, когда отъехал миль шестьдесят от города, меня настигла песчаная буря. Мне пришлось повернуть назад, хотя я уже выписался из отеля «Сэм Хьюстон», да и вообще в городе дела с «That's All Right, Mama» у меня пошли не очень хорошо. Наутро я встал и снова отправился в Даллас. Когда я туда наконец добрался, Альта Хэйз — она работала местным дистрибьютором — взглянула на меня и сказала: «Сэм, ты погано выглядишь». А я ответил: «Спасибо, а вот ты выглядишь замечательно». Это была очень симпатичная и незаурядная женщина с прекрасным музыкальным слухом и вкусом. Она сказала: «Слушай, давай сходим на угол, выпьем по чашечке кофе». Мы отправились, хотя мне на самом деле ничего не хотелось. Мы уселись за столик, и она сказала: «Сэм, перестань грызть себя, ты же совершенно вымотался. Этот парень станет сенсацией, не обращай внимания на то, что они все говорят». И я ответил: «Альта, надеюсь, ты права».

Это был трудный одинокий путь, и Сэм упорно шел по нему, не обращая внимания на то, что могут подумать о нем лично, и на то, что ему лично это принесет. («Я, наверное, был ужасно упрямым. Но, хотя это может звучать странно, ради успеха я все равно никогда не стал бы целовать ничью задницу».) Им двигала вера, вера в звук и в идею. И какой бы неутешительной ни была действительность, как бы трудно ему ни приходилось в деле проталкивания новой музыки, он не отступал от своей веры. Он не позволял себе свернуть с дороги — его целью было заставить людей услышать.

В Тьюпело, родном городе Элвиса, жил Эрнст Боуин — когда–то он работал вместе с Верноном Пресли в L. P. McCarty and Sons, а его отец после войны ненадолго сам нанимал Вернона. Теперь же он был менеджером по продажам в WELO. Боуин встречался с Сэмом Филлипсом, когда тот работал в WREC, и разделял его любовь к биг–бендам, ему нравился и сам Филлипс — однако он терпеть не мог эту новую музыку. В результате на WELO пластинка их местного парня — несмотря на просьбы тинейджеров — не звучала никогда. «Эти требования нас просто доставали. Сэм позвонил и сказал: «Я слышал, вы получаете запросы на музыку Элвиса Пресли». И я ответил: «Да». Он спросил: «Ну, и когда вы собираетесь запустить ее в эфир?» А я сказал, что все это — полная чушь». Сэм вовсе не обиделся, а терпеливо ответил, что понимает чувства Эрнста, однако личные вкусы и пристрастия вряд ли играют какую–то роль: изменился мир, изменились средства коммуникации, и хотя лично он, Сэм, в душе по–прежнему простой сельский парень, однако он понимает, что времена лошадей и фургонов — какими бы симпатичными они ни были — ушли в прошлое. «Вот и вы — хоть и не любите сами эту музыку, все–таки вынуждены будете ее пускать», — добавил он. Так мы и поступили, — вспоминает Боуин. — И с того момента музыка начала меняться, и меняться стремительно. Молодые люди, прежде тратившие свои никели на джубоксы, припали к радиоприемникам. Сейчас, когда я оглядываюсь назад, я понимаю, что это и стало поворотным пунктом».

Пластинка, безусловно, стала в Мемфисе хитом. Спустя почти год в первой статье на эту тему, опубликованной в общенациональном журнале, было сказано: «Подростки в Мемфисе по–прежнему приветствуют друг друга строчкой из песни «Та dee da dee dee da». 7 августа 1954 года журнал Billboard, которым тогда руководил Пол Акерман — яростный сторонник всего того, что составляло суть работы таких фирм, как «Сан» (Сэм Филлипс говорил: «Пол Акерман близко к сердцу принимал судьбу всех талантливых людей, у которых не было шансов»), — опубликовал в разделе рецензий обзор нового сингла. Заметка называлась «Талант», и в ней говорилось: «У Пресли есть все возможности стать новым голосом как кантри–музыки, так и ритм–энд–блюза… Это яркое новое дарование». Именно эти слова и жаждал услышать Сэм. Практически все в городе слышали пластинку, и у всех было свое мнение на ее счет. Ронни Траут — он был напарником Элвиса в производственной мастерской школы «Хьюмз» — увидел эту пластинку в списке джубокса маленького кафе, в котором торговали гамбургерами (кафе это находилось через дорогу от Dairy Delight, где Траут тогда работал), и потерял дар речи. «Я подумал: да нет, этого не может быть! С другой стороны, имя–то его… В общем, я опустил свой никель и прослушал первую сторону — «That's All Right, Mama». И сказал себе: это он! И я бросил второй никель — послушать вторую вещь».

Ред Уэст, звезда футбольной команды школы «Хьюмз» — ему, как и Ронни, предстоял еще один год до выпуска, — услышал эту вещь в радиопрограмме Дьюи. Произошло это в туристической палатке, разбитой неподалеку от Мемфисской военно–воздушной базы. Он вспоминает: «Это было невероятно… Это было, как будто ты пришел в кино и вдруг увидел в титрах знакомое имя. Я был счастлив за него и все равно не верил своим ушам». Он был поражен, услышав по радио того, кого считал едва ли не плодом своего воображения — словно ты приходишь в кинотеатр и вдруг видишь на экране своего хорошего знакомого. «Так оно и получилось со мной: