Николай Богданов - В небе — гвардейский Гатчинский

По дороге девушки с Колей много и беззаботно шутили и, лишь когда показался переезд, приумолкли. На наше счастье, когда мы подходили к переезду, надвинулись темные тучи, на дороге закружились пылевые вихри, внезапно началась гроза, хлынул ливень.

Вот и переезд. Слева будка обходчика, за ней в водянистой мгле как будто повисла пулеметная вышка. Накрыв головы армяком, тесной группой спокойно шагаем по деревянному настилу переезда. Никто не окликнул и не остановил нас…

Убедившись, что нас не преследуют, мы с Бозыленко поблагодарили Валю и Фрузу, тепло простились и, шлепая по лужам, зашагали в Лососино.

Вскоре на горизонте посветлело, дождь прекратился. Пахло травами, дышалось легко. Мы так радовались солнцу, благополучному переходу, что не заметили, как нас догоняла подвода с полицаями. Первым, словно почувствовав опасность, оглянулся Бозыленко. Тотчас, схватив меня за руку, он метнулся в кусты. В трехстах метрах за обочиной виднелся молодой соснячок, мы бросились к нему. Соскочив с телеги, полицаи с карабинами наперевес, стреляя на ходу, цепью (их было человек шесть) побежали за нами. Бежать я был не в силах, споткнулся, упал. Николай упал рядом со мной и открыл огонь из автомата.

— Ранен? — крикнул он, не переставая вести огонь короткими очередями.

— Споткнулся.

— Тогда — в лес.

Отстреливаясь, мы медленно отползли к сосняку. Полицаи короткими перебежками стали окружать нас в надежде отсечь нас от лесочка. Но не успели. Рядом с нами оказалась канава, мы скатились в нее и, пригибаясь и стреляя на ходу, вбежали в густой подлесок. В лесу фашистские холуи не осмелились преследовать нас. Постреляв наугад, они убрались восвояси.

Через час с небольшим мы были уже в лагере партизанской группы из отряда Ивана Ивановича Гурьева. На следующий день с группой партизан сюда пришли Иванов и Маковский. Их группе при переходе железной дороги пришлось вести бой с немецкой охраной, среди партизан были раненые.

А полицаи, преследовавшие нас, в этот день нарвались на партизанскую засаду. Несколько полицаев было убито, остальные взяты в плен.

Вскоре сопровождавшая нас группа ушла в свой отряд, ушел и Николай Бозыленко. Больше не довелось мне встретиться с ним. Через некоторое время его назначили начальником штаба партизанского отряда, в одной из боевых операций он погиб.

Дальше к линии фронта мы снова пошли не одни. К нашей группе присоединились отважные разведчицы Люба Стефанович, Вера Ткачева, Надя и Фруза (фамилии этих девушек я, к сожалению, не помню). Для сопровождения нашей группы была выделена небольшого роста, удивительно смелая партизанка Ира Конюхова, бывшая до войны учительницей в одной из школ города Орши.

Шли мы днем и ночью, глухими болотами, лесом, иногда через деревни, зачастую под самым носом у полицаев и гитлеровцев, и благополучно добрались в партизанскую бригаду «батьки Миная» — отважного партизанского вожака М. Ф. Шмырева.

Бригада «батьки Миная» занимала целый район, в котором партизаны восстановили Советскую власть и все порядки, которые были до войны.

В те немногие дни, что мы находились в бригаде М. Ф. Шмырева, мы дважды встречались с этим замечательным человеком. Первый раз, когда пришли в его «владения» и он захотел поговорить с нами.

В просторной избе за большим крестьянским столом сидел пожилой, широкоплечий и кряжистый, с крупным, волевым и немного усталым лицом человек. В избе было еще несколько партизан, обвешанных трофейным оружием автоматами, пистолетами, гранатами, финскими ножами. Окинув взглядом присутствующих, я невольно обратил внимание на высокого, статного и эффектного брюнета с черными усами, выделявшегося хорошо сидевшей на нем полувоенной одеждой и военной выправкой. Посчитав, что это и есть знаменитый партизанский вожак, я было собрался обратиться к нему, но в это время раздался спокойный и твердый голос сидевшего за столом человека.

— Здравствуйте, хлопцы. Идите сюда. Садитесь на лавку, расскажите мне, кто вы такие будете, откуда и куда путь держите.

Тогда я только сообразил, что скромный и просто одетый человек за столом и есть командир партизанского соединения.

Мы подробно рассказали ему все о себе, поблагодарили за оказанную нам помощь и попросили, по возможности, скорее переправить нас через линию фронта.

— А может, немного задержитесь у нас, поможете организовать противовоздушную оборону нашего партизанского края? Гитлеровцы нам покоя не дают, все время висят над нами на своих «рамах», высматривают наши базы, места размещения отрядов, потом прилетают бомбовозы и бомбят нас с малой высоты.

— В этом деле и мы помочь вам не можем. Вам для этого надо иметь зенитные пулеметные установки и хотя бы малокалиберные орудия, тогда можно будет сбивать немецких разведчиков. Простыми пулеметами большого вреда им не нанесешь, — ответил майор Иванов. — А оставаться нам у вас нет смысла. Летая на самолете, мы больше пользы принесем.

— Пожалуй, верно. Задерживать вас не станем, хотя нам и нужно иметь авиационных командиров. Скоро оборудуем свой партизанский аэродром, вот тогда б вы нам очень пригодились. А простые пулеметы мы научились использовать для стрельбы по самолетам. Приспособили для этого как турель обыкновенные колеса с осью от телеги. И представьте, неплохо получается. Недавно один расчет сбил фашистского разведчика. Теперь они осторожнее стали летать… «Войско» ваше придется немного увеличить, у нас есть раненые партизаны, лечить которых сами не можем, их мы и отправим вместе с вами. А сейчас я побалую вас настоящим чайком.

Чай был крепким и душистым, мы пили его, закусывая трофейными конфетами и галетами. За чаем Шмырев обстоятельно расспрашивал нас о делах и положении на других фронтах, о настроении у населения на Большой земле, просил передать командованию, что партизаны очень нуждаются в устойчивой радиосвязи и снабжении по воздуху оружием, боеприпасами и подрывными устройствами.

Второй раз мы увиделись с «батькой Минаем», когда уходили от партизан и он пришел проводить нас. Попрощавшись с бойцами своего отряда, он подошел К нам, пожал каждому на прощанье руку и сказал:

— Ну, прощайте, дорогие летчики, ни пуха ни пера вам, не забывайте к нам дорогу, прилетайте в наши края. — Энергично повернулся и, не оглядываясь, пошел в свой штаб.

…Самым тяжелым участком пути был переход через Суражское шоссе, усиленно охранявшееся гитлеровцами. Фактически это шоссе было линией фронта между партизанскими отрядами и фашистскими захватчиками.

Первая попытка перейти через Суражское шоссе не удалась. Немцы завязали длительный бой с прикрывавшей нас группой партизан, подтянули бронемашины, и мы вынуждены были отступить. С рассветом под покровом густого утреннего тумана в другом месте мы благополучно перешли этот опасный рубеж. Гитлеровцы заметили нас, но поздно. Полетели в небо ракеты, застрочили пулеметы, но мы исчезли в густой пелене тумана. От обстрела никто из группы не пострадал.