Леонид Млечин - Крупская

Ленин, проживший много лет в эмиграции, невероятно раздражался из-за повсеместной необязательности. Жаждал прямо-таки немецкой пунктуальности. Чтобы предложения в повестку заседания Совнаркома вносили хотя бы за полчаса до начала. Потребовал ввести штраф для опаздывающих. За опоздание до получаса — пять рублей, до часа — десять целковых.

Наркомам положили жалованье в 500 рублей (и прибавку в 100 рублей на каждого нетрудоспособного члена семьи). Обещали предоставить жилье — «не свыше одной комнаты на члена семьи». Квартирный вопрос решили просто. Хорошие квартиры отнимали и отдавали советским чиновникам.

Через несколько дней после революции Ленин и Крупская заехали к старой знакомой — Маргарите Васильевне Фофановой, депутату Петроградского совета.

— Что так поздно? — удивилась она. — Вероятно, трамваи уже не ходят.

Владимир Ильич, уже вошедший во вкус своего нового положения, удивился ее наивности:

— Какая вы чудачка — мы на машине приехали.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПЕРВАЯ ЛЕДИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

ТОВАРИЩ МИНИСТРА

Через несколько дней после формирования нового правительства Анатолий Васильевич Луначарский обратился к гражданам России: «Волею революционного народа я назначен народным комиссаром по просвещению. Дело общего руководства народным просвещением поручено впредь до Учредительного собрания Государственной комиссии по народному просвещению, председателем и исполнителем которой является народный комиссар».

Тогда, сразу после революции, руководители советской власти еще не представляли себе, как станут действовать в реальной жизни, потому Луначарский обещал: «Государственная комиссия по просвещению отнюдь не является центральной властью, управляющей учебными и образовательными учреждениями. Наоборот, всё школьное дело должно быть передано органам местного самоуправления».

Ленин сразу записал для себя: «Надежда Константиновна — товарищ министра при Луначарском». Она профессиональная учительница, где же ей еще работать?

Вообще говоря, это был деликатный вопрос. Как должна вести себя жена советского вождя? Опыта не было. В старой России жены политиков не работали. Да и в других европейских государствах сто лет назад первые леди старательно держались подальше от политики. Знали, что это навлечет на них критику и ухудшит позиции их мужей. В ту пору исходили из того, что роль первой леди — создать мужу комфортные условия.

Ленин же считал, что женщины имеют право и должны участвовать в общественной жизни. Крупская была образованной женщиной, опытным педагогом. После победы большевиков она испытывала прилив энергии и желания действовать. И Надежда Константиновна пыталась изменить место женщины в обществе. Использовала всякую возможность, чтобы продвинуть женщину на заметный пост.

В какой степени она влияла на мужа? Свидетелей их ежедневных разговоров на кухне не осталось. Но известно, что они всё обсуждали вдвоем, вечером делились друг с другом пережитым за день.

«Он всё рассказывал, — вспоминала Крупская. — Ему нужно было кому-нибудь непременно сказать, если он готовил статью, речь, так что я была человеком, которому он рассказывал».

Людям знающим было известно, что Надежда Константиновна тот самый человек, к чьим советам Владимир Ильич прислушивается. Советы она давала и на политические, и на кадровые темы.

Ленин исходил из того, что дурного она не посоветует. Тем более что за годы брака Крупская полностью прониклась его мыслями и идеями. Они были полными единомышленниками. Разница состояла в том, что Владимир Ильич с его гибким умом и врожденным политическим инстинктом мог легко изменить позицию. Надежда Константиновна всегда ему подчинялась, а оставшись без него, следовала усвоенным в браке максимам и догмам.

После революции подруги других советских вождей тоже вовлеклись в практическую политику.

Жена Зиновьева, Злата Лилина, стала народным комиссаром социального обеспечения Северной Коммуны. Маленькая, с коротко остриженными волосами, живыми и строгими серыми глазами, не знающая усталости — такой ее увидели иностранные поклонники Октября. Приехавших в Петроград из-за границы коммунистов она спрашивала:

— Вы привезли семьи? Я могу поселить вас во дворце, знаю, что иногда это доставляет удовольствие, но будуары там не отапливаются. Домашних лучше отправить в Москву, наш город на осадном положении. Могут начаться голодные бунты. От тифа столько покойников, что не успевают хоронить. Но мы работаем и будем работать до последнего часа. Если хотите помогать — дел хватит!

После Гражданской войны Злата Лилина заведовала в Петрограде губернским отделом народного образования. Она рано умерла — в 1929 году.

Жена Троцкого Наталья Ивановна Седова с лета 1918 года заведовала музейным отделом Наркомата просвещения. Она была надежной спутницей Льва Давидовича. В своем завещании он написал: «Судьба дала мне счастье быть ее мужем. В течение почти сорока лет нашей совместной жизни она оставалась неистощимым источником любви, великодушия и нежности. Она прошла через большие страдания, особенно в последний период нашей жизни. Но я нахожу утешение в том, что она знала также и дни счастья».

Ольга Каменева, сестра Троцкого и первая жена Льва Борисовича Каменева, в 1918 году тоже работала вместе с Крупской в Наркомате просвещения. В 1920 году театральный отдел наркомата расформировали. Часть функций отошла Управлению академических театров, остальные передали главку, которым руководила Крупская.

Ольга Каменева руководила Всесоюзным обществом культурной связи с заграницей, возглавляла научно-исследовательский совет Управления кинофикации при Совнаркоме. Хотя с Львом Борисовичем она разошлась, ее всё равно посадили вслед за ним, а осенью 1941 года расстреляли в Орловской тюрьме…

Первого ноября 1917 года Луначарский назначил Крупскую заведующей внешкольным отделом Наркомата просвещения.

«Анатолий Васильевич Луначарский и мы, небольшая горстка партийцев, — вспоминала Крупская, — направились в здание Министерства народного просвещения, находившееся у Чернышева моста. Около министерства был пост саботажников, предупреждавших направлявшихся в министерство работников и посетителей, что работа там не производится. В министерстве никаких служащих, кроме курьеров да уборщиц, не оказалось. Мы походили по пустым комнатам — на столах лежали неубранные бумаги; потом мы направились в какой-то кабинет, где и состоялось первое заседание коллегии Наркомпроса».