Николай Амосов - Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга вторая

Дневник. 7 января 1986 года. Вторник, утро

Неделю в отпуске - и одно расстройство. Высокое кровяное давление, и почти постоянно болит голова. Даже утром было 200, а вечером - все 220. Сдался и снова начал принимать таблетки клофелина, черт бы их побрал. Из физкультуры ничего не вышло. Частота пульса вчера опустилась до 34.

Прочитал книжки по своим болезням - блок плюс гипертония, - получается, что нужно вшивать стимулятор. Решение такое: попытаюсь полечиться еще. Если это не удастся, то поеду в Каунас. Уже Лиду к этому приготовил. Пока все...

Дневник. 14 января. Вторник, утро

Сегодня уезжаем на операцию. Целая экспедиция: Лида, Катя и еще Саша Стычинский - он у нас специалист по хирургии нарушений ритма. Саша везет стимулятор и программатор к нему, должен научиться управлять моим аппаратом.

Чувства: спокойствие. Опасность операции невелика, как и цена оставшейся жизни. Конечно, я присматривался к риску. Такой стимулятор не применялся в Советском Союзе. Малая возможность конфликтов своего и чужого ритмов существует, возможна даже фибрилляция. Есть еще куча осложнений. Однако внезапная остановка сердца при блоке и инсульт от гипертонии - еще вероятнее.

Удивительно мало осталось такого, что жалко потерять. Сладкое напряжение операций? Но смертность, видимо, снизить уже не смогу. Так, как сейчас? Нет, не хочу. Хотя и тяжки были последние две недели отпуска, но полное отключение от реанимации компенсировало головные боли.

Только в романах дела кончаются победами героев. Жизнь, как правило, их поражением. Так и я уйду побитым.

Недавно кубинцы сердце пересадили, до этого - чехи, поляки. У нас в стране - ноль. Наверное, есть и моя доля вины.

И вообще, не могу больше переносить смерти. Не мо-гу! Значит, хирургию, самое сильное, что было в жизни, уже не жалко.

Что еще?

Творчество. Модели общества не довести до достоверности. Если бы и довел (невероятно!), не доказать. Заниматься этим буду. Книги тоже буду писать, их читают.

И это суета. Не жаль.

Люди? Сотрудники, друзья, родные? Давно наблюдаю реакцию окружающих на смерти. За редким исключением, все быстро успокаиваются.

Что еще осталось пожалеть? Красоту? Восходы и закаты? Хорошую книгу? Да, большое удовольствие. Но будем честны: оно уже значительно поблекло за последнее десятилетие.

Вот какой получается расклад.

Думаю, что спокойствие было бы при мне даже при смертельном ряске, а не то что при вшивании ЭКСа. Поэтому изучил инструкции к стимулятору и выбрал режим, который нужно мне запрограммировать. Вполне возможно, что от улучшения кровообращения некоторые взгляды могут измениться. Посмотрим.

Дневник. 26 января. Воскресенье, утро

Итак, в пятницу вернулись. Нужно начинать новую жизнь, существование со стимулятором.

Сначала - короткая сводка, как все было.

В Вильнюс приехали в три часа ночи. Саша Стычинский встретил с машиной, Юргие Юозович Бредикис организовал. В шесть утра были уже "в люксе" гостиницы в Каунасе. В 14 часов приехал Бредикис и забрал нас с Катей в больницу. Отделение у него на 60 коек. Нормальное отделение, нормальная палата на три кровати, без санузла. Видно, что ни для какого начальства условия не создавались, как и в нашем учреждении.

Переодели в нормальное (однако новое) больничное одеяние. Юргис Юозович меня послушал, посмотрел анализы, ЭКГ, рентгеновский снимок - я все привез с собой. Операция назначена на следующее утро. Скоро пришла красивая девушка со шприцом антибиотиков.

- Куда будете колоть?

- В задницу.

Сказано было с очаровательной улыбкой. Она - литовка, и просто не знает нашего слова "ягодица".

Лег в позу и воспринял... Хирург должен владеть собой.

Никаких новых мыслей в первую в жизни больничную ночь не возникло. Катя подскакивала в своей постели при малейшем моем шевелении. (Если откровенно, то ее присутствие было мне совершенно лишним. Но любовь близких нужно уважать.)

Утром - еще укол. Уборная (хирурги знают, как это важно!). И повезли.

Состояние чувств определю словом, которое уже называл, "спокойствие". На операционном столе довольно удобно. Операция вроде бы несложная, но требует опыта. Как и всякая, впрочем.

Стимулятор - это овальная металлическая коробочка 5x4x0,8 сантиметра - внутри содержит литиево-йодную батарею и микропроцессор с программой генерации импульсов. В сердце, в правый желудочек, они проводятся через электрод - это две проволочки в общей изоляции. Важнейшее дело для контакта, чтобы конец зацепился за внутреннюю поверхность желудочка.

Стимулятор вшили под кожу ниже левой ключица, а электрод провели в сердце через яремную и верхнюю полую вены. Я даже не заметил, когда участились сердечные сокращения. Раны зашили, сняли простыню и сделали наклейки. Анестезия - местная. Ни болей, ни страха не испытал. Поблагодарил, и поехали в палату.

Ходить разрешили в первый же вечер, и мы с Лидой отшагали по коридорам два километра. Со следующего утра добавилась моя гимнастика, но с осторожностью.

Каунасская больница - учреждение уникальное. 1800 коек, построена в 1936 году. Длиннющий трехэтажный корпус, соединенный туннелями с несколькими зданиями новой постройки. Говорят, что общая длина туннелей около пяти километров. Главный врач, Герой Социалистического Труда, содержит больницу в отличном состоянии. Для персонала - столовая, несколько кафе, продовольственный магазин, парикмахерская, почтовое отделение с междугородным телефоном, киоск "Союзпечати". В аудитории для больных показывают кино. Предполагается еще бассейн и промтоварный магазин. Трудящиеся женщины обеспечивают себя, не выходя за территорию больницы. Мне было стыдно за свой Институт. Конечно, у нас почти вчетверо меньше работников и впятеро меньше больных. Но для них же просто ничего не сделано.

В пятницу Юргис Юозович взял меня на обход и показал отделение. У него первоклассная хирургия нарушений ритма и достаточно представлены другие операции на сердце с искусственным кровообращением. У нас, к сожалению, пока только вшивают стимуляторы. Стычинский как раз должен наладить важнейшие операции. Аппаратура для этого теперь подбирается. (Трудное дело - импорт.)

В субботу я снова был в операционной: вводили программу в стимулятор. Для этого существует программатор-микропроцессор, вмонтированный в чемоданчик. Плоский электрод накладывают на область стимулятора и вводят программу. Не буду это описывать. Для себя я выбрал частоту 60 импульсов в минуту, а максимальное учащение при движениях - до 100. Полагаю, что этого хватит для моей физкультуры и бега.