Эрик Булатов рассказывает. Мемуары художника - Эрик Владимирович Булатов

Мои друзья

Так уж получилось, что все мои друзья, кроме Всеволода Некрасова, были учениками Московской художественной школы. С ними я прошел по всей жизни. Самое поразительное, что нас связывала чаще не общность профессиональных взглядов, а просто человеческая дружба, и эта дружба помогала нам выжить в самых трудных ситуациях

Самым близким моим другом был Олег Васильев. В течение многих лет мы с ним виделись ежедневно, и не только потому, что вместе оформляли детские книжки, но и потому что наши мастерские были рядом, через стенку. У нас была удивительная общность взглядов, и каждый раз, если у кого-то из нас возникал вопрос в работе, мы могли прийти друг к другу и посоветоваться. Олег был не только замечательным живописцем, но и человеком удивительной доброты. Он остался работать в Нью-Йорке, а я уехал в Париж, но мы регулярно созванивались и обсуждали проблемы наших работ, новых выставок, художников-классиков и современных художников и, конечно же, все житейские проблемы.

С Юликом Вечерским мы сидели за одной партой и так много болтали, что нас рассадили. Его прозвали сарделькой, потому что он любил сладко поесть и очень рано растолстел. На его примере можно было еще раз убедиться, что толстые люди всегда добрые. Работал он в книжной графике и часто публиковал свои иллюстрации в журнале «Юность» в период расцвета этого издания в 1960–1980-е годы.

Николай Касаткин стал прекрасным живописцем, несмотря на то, что окончил графический факультет. Его поиски в живописи где-то соприкасались с тем, что было близко мне в моей работе, и я очень рад, что его последние выставки имели большой успех. Еще он был большим любителем русского песенного фольклора и часто, когда мы собирались вместе, брал в руки балалайку, играл на ней и пел.

Виктор Каневский, тоже художник-график, с которым дружба продолжается до сих пор. Я ему очень обязан за то, что еще в школе он заинтересовал меня античным искусством и искусством Италии, страстным поклонником которых был он сам.

В течение многих лет мы собирались, чтобы отпраздновать дни рождения каждого. Все знали, что это был «день открытых дверей». Правда, доставалось в первую очередь нашим женам, которые заранее должны были что-то закупить, чтобы организовать застолье. Для них это был своего рода бег с препятствиями, потому что в магазинах не просто не было изобилия, а не хватало даже необходимого. Но, как ни удивительно, наши жены справлялись с трудностями, и каждая демонстрировала невероятную изобретательность.

Да, жизнь свела меня с настоящими друзьями.

Напутствие

С самого раннего детства, примерно лет с шести, я знал, что должен стать художником, начал свой путь и сохранил верность призванию на всю жизнь. Я жил искусством, страдал, мучился. Не всегда получалось то, что я хотел выразить, когда рисовал. Я ошибался и падал, сбивался с пути, но упрямо выбирался на свою дорогу и прошел ее до конца, насколько мог, насколько хватило внутренних возможностей, способностей и сил.

Я желаю молодым художникам не идти на компромисс с модой и конъюнктурой, хотя понимаю, насколько трудно художнику, когда он вступает на дорогу искусства.

Что касается меня, то я нашел свое счастье не только в работе, определившей смысл моего существования, но и нашел свою любовь, которая поддерживает меня во всех перипетиях нашей жизни. Это моя жена Наташа, и я знаю, что мы едины и необходимы друг другу.

Благодарности

Книга не увидела бы свет без поддержки друзей и знакомых. Особая благодарность студентам Высшей школы экономики, среди которых Мария Абросимова, Ксения Васильева, Виктория Власова, Михаил Дорогов, Елизавета Жаркова, Илья Калашников, Анастасия Колчина, Мадина Мохаммад, Ульяна Тамарина, Юлия Чернышева, Элина Чинкина.

Я благодарен всем, кто предоставил ценные материалы, способствующие созданию книги: Галине Алексенко, Елене Бабенко, Наталье Барсановой, Роману Баянд-Ломсадзе, Виктории Беляевой, Арине Бугорской, Анжелике Бурмистровой-Савинковой, Василию Вакуленко, Пьеру-Анри Жако, Георгию Кончеву, Дарье Кондратьевой, Татьяне и Юрию Коваленко, Денису Куделину, Ксении Муратовой, Светлане Новинской, Лидии Ошеверовой, Ольге Погасовой, Ольге и Сергею Поповым, Елене Пенской, Татьяне Пинской, Галине Светличной, Юрию Трескову, Марине Рыклиной, Антону Федосееву, Екатерине Шумской.

Друзья, коллеги, современники Эрика Булатова рассказывают о нем

Он не вписывается ни в какие рамки

Впервые я увидела работы Эрика Булатова в 1994 году на персональной выставке в галерее Phillis Kind в Нью-Йорке. До этого встречала воспроизведения картин художника только в книгах. Я была на стажировке в Музее Соломона Гуггенхайма и каждую субботу ходила по главным галереям Нью-Йорка. Тогда район Сохо был центром художественной жизни всего мира, сейчас, увы, это уже не так. В тот момент мне не удалось встретиться с самим Булатовым: я познакомилась с ним в 2006 году на его персональной выставке в Третьяковке. Это была потрясающая экспозиция: организатором стал фонд культуры «Екатерина» Екатерины и Владимира Семенихиных – они собрали лучшие работы Булатова со всего мира. Подлинным куратором выступал сам Эрик Булатов, хотя это не было, естественно, обозначено в каталоге.

Выставка стала для меня открытием и откровением – только тогда я поняла масштаб и глубину творчества этого удивительного человека. И потом, когда ты видишь в пространстве главного зала Крымского Вала, где проходили ранее только экспозиции важнейших мастеров отечественного искусства, первую выставку живого художника – это невероятно. Второй подобной выставкой стала ретроспектива Ильи Кабакова, которую мы организовывали в 2018 году, когда я была директором Третьяковки.

Эрик Булатов – редчайший пример художника, который, получив возможность создать выставку в главном музее русского искусства, смог точно и безукоризненно выбрать 100 своих главных работ, не поддаваясь соблазну показать больше. Организаторам выставки удалось невероятное – получить произведения Булатова из крупнейших европейских музеев, частных американских коллекций, из собраний отечественных коллекционеров, редко расстающихся с работами художника. Проще было получить вещи из Лувра. Эрик набросал план архитектурной концепции выставки. Экспозицию в Третьяковской галерее тоже разработал он сам, снабдив подробными экспликациями.

Структура выставки не имела четкого деления по залам; многие работы стали связующими звеньями между разными периодами и темами. Ты выходил из зала с понимаем того, что тебе посчастливилось познакомиться с творчеством величайшего художника. Об этом писал в своей вступительной статье и Андрей Ерофеев, я была с ним полностью согласна. Моя дочь Александра, координатор проекта, работавшая в тот момент арт-директором фонда культуры «Екатерина» и очень точно подмечавшая особенности характера людей, была под сильнейшим впечатлением не только от искусства, но и