Краснофлотцы - Артем Владимирович Драбкин

Что было после вашего прибытия в Кронштадт?

Уже через неделю после того как мы прибыли в Кронштадт я и еще один мой товарищ, Леня Шалимов, получили назначение во вновь организуемую газету Кронштадтской военно-морской крепости «Огневой щит». Таким образом, я продолжил военную журналистскую работу в этой газете в Кронштадте. Здесь я прослужил до осени 1944 года, занимая должность главного секретаря редакции. Кстати говоря, это была офицерская должность. Я, например, получал жалование как офицер. Мне предложили вступить в партию. Так как я был воспитан соответственно, то вступил в 1943 году. В 1944 году меня назначили секретарем редакции во вновь организуемой военно-морской базе Поркала-Удд, расположенной рядом с городом Хельсинки. Это произошло как раз вскоре после выхода Финляндии из войны. В этой газете в Поркала-Удд я прослужил до мая 1945 года. То есть фактически до лета.

Какие задания Вы выполняли в газете «Огневой щит»?

Я писал во всех жанрах. Писал передовые статьи. Но моим любимым жанром являлись очерки о конкретных людях.

Какие-то конкретные очерки Вам запомнились?

Мне, например, запомнился мой очерк о Мише Гущанинове, который в 1941 году, находясь на острове Вайндла в Финском заливе, принимал участие в спасении людей с кораблей, которые были разбомблены немцами в результате трагически известного Таллинского перехода. Я писал о десантнике в Ханко Борхатове. О ком я только не писал!

Где Вас застало окончание войны?

В этот день я как раз находился в командировке в Хельсинки. Дело в том, что в нашей редакции закончилась типографская краска. Поскольку финских марок у нас не было, то меня снабдили табачным довольствием. Ведь в Финляндии в то время ощущалась острая нужда в табаке. Я поехал в Хельсинки, остановился на плавбазе «Иртыш», на которой стояли наши подводные лодки. Перед этим здесь проводилась очень интересная операция. Ведь Финский залив был заминирован. В 1943 году он стал непроходимым для подводных лодок: был наглухо перегружен металлическими сетями и минными полями. Потом возникла оперативная пауза, которая продолжалась до осени 1944 года. А когда выбили Финляндию из войны, то бригада разделилась на два дивизиона и перебазировалась в Хельсинки и Турку. Уже оттуда шхерными проходами, минуя минные поля и минные заграждения, подводные лодки выходили в открытое море.

Вскоре после того, как я оказался в Поркала-Удд, мне присвоили офицерское звание. Тогда же меня назначили редактором газеты торпедных катеров, которая базировалась в городе Пиллау, ныне это город Балтийск, расположенный рядом с бывшим Кенигсбергом, нынешним Калининградом. Уже потом я работал в газете Балтийского флота «Страж Балтики», потом редактором газеты военно-морской базы Сыныменде, редактором газеты бригады подводных лодок. Когда же все эти многотиражки оказались закрыты, то я подал рапорт о демобилизации. К тому времени я уже заочно окончил Литературный институт имени А. М. Горького. Выходила моя первая книжка. Но меня не отпустили, назначив в политотдел бригады подводных лодок. Там я прослужил до 1956 года, когда смог, наконец, уволиться из рядов Военно-Морского Флота.

Как так получилось, что Вы поступили в Литературный институт еще во время службы во флоте? Как Вам кажется, дал ли он Вам что-то как писателю?

Понимаете, дело состояло вот в чем. Я оказался без высшего образования. В конце 1945 — начале 1946 года мне присвоили офицерское звание. Я стал младшим лейтенантом флота, в котором не хотел служить. А судьбой определилось так, что я, несмотря на это, прослужил на флоте 16 лет. Поступать в Высшее военно-морское училище я отказался. Однако получить высшее образование мне хотелось. Я в то время начинал активно писать. Уже появилась первая моя публикация в журнале «Молодая гвардия», который являлся тогда альманахом. Он напечатал мою повесть «Шестнадцатилетний бригадир». Кроме того, в работе у меня находилась книжка морских рассказов. Короче говоря, я поступил в Литературный институт по той причине, что понял: именно там мне и нужно учиться. Я вознамерился стать писателем. И был туда принят.

Кто являлся Вашим мастером?

Был такой не очень сейчас известный писатель Алексей Николаевич Карцев. У него я одно время учился. Но потом, когда я увлекся драматургией, стал учиться у Александра Крона. Однако Карцев, несмотря на это, продолжал оставаться моим шефом.

Какие у Вас остались от учебы в институте впечатления?

Очень хорошие. Но я, в общем-то, конечно, не принимал полноценного участия в нормальном учебном процессе. Ведь я в то время служил во флоте и приезжал в Москву только летом для того, чтобы сдавать зачеты и экзамены за зиму и за лето, то есть за две сессии одновременно. Но при этом должен отметить, что это были довольно напряженные месяцы в моей жизни. Я слушал обзорные лекции очень интересных преподавателей. Кто они были? Это, конечно, Александр Александрович Реформатский, разумеется, Валентин Фердинандович Асмус, конечно, это и братья Радциги — Николай Иванович и Сергей Иванович. Вы, естественно, знаете этих известных людей. Был также у нас очень интересный преподаватель по русской литературе, который вел спецкурс по Гоголю, — Ульрих Фохт. Он очень интересно рассказывал о Николае Васильевиче. Кроме того, была интересная и очень приятная преподавательница по западной литературе Лидия Александровна Симонян.

Вошел ли кто-либо из Ваших сокурсников в большую литературу?

Ну, моим сокурсником являлся, например, известный драматург Виктор Розов. Мы с ним кончали институт в одно время. Он находился, так сказать, в нашей группе заочников. Мы с ним общались. Правда, уже потом, когда он стал крупнейшим советским драматургом, наше общение прекратилось. Кроме того, в нашей группе находился Гриша Поженян. Мы с ним, естественно, тоже общались. Это был очень сложный человек, так как много сочинительствовал про свое прошлое. Но парень оказался очень интересным. Вот, пожалуй, и все мои сокурсники, которые вошли в большую литературу. Больше я никого и не вспомню.

Евгений Львович, как вообще Вы, флотский офицер, фронтовик, стали писателем-фантастом?

Сейчас я об этом расскажу. Наш совместный роман вместе с моим двоюродным братом Лукодьяновым мы начали писать вскоре после моей демобилизации. Ведь я служил на флоте ровно 16 лет. В 1956 году я уволился в запас в чине капитан-лейтенанта. Уже потом, когда я находился в запасе, мне присвоили звание капитана 3-го ранга. Сейчас я уже капитан 3-го ранга в отставке.

Мой двоюродный брат Исай Лукодьянов был почти что на девять лет старше меня. Он тоже воевал, но не составе Военно-Морского Флота, а в составе инженерной службы в авиации. Короче говоря,