Личное дело Жанны Бичевской - Иван Михайлович Ильичев

зале. Опасность быть убитой на сцене была очень велика, но Жанна вспоминает, что не испытывала чувства страха.

В зале дежурила милиция, в целях безопасности букеты цветов не передавались в руки певицы, а складывались чуть в сторонке. Концерт прошел благополучно, но после него певица полмесяца не жила в своей квартире.

«23 сентября я поехал на Даниловское кладбище на могилку святой Матронушки. Страха не было, но было внутреннее напряжение. Там встретил знакомую, которая хорошо знала Жанну и то, что произошло два дня назад. Вместе с ней мы поехали к одному старцу, который сказал: „Сегодня же уезжайте из Москвы. Жанну ищут, следят за ней у дома. Езжайте прямо сейчас и укройтесь дней на десять. А потом Господь устроит так, что они сами пропадут“» (Геннадий Пономарев).

Фото Валерия Куприкова

Было решено, что в квартиру вернется только Геннадий, чтобы забрать вещи и собаку. Ощущение, что кто-то следит, не отпускало. Геннадий открыл дверь в квартиру и впервые не увидел встречающую собаку. Испуганный пес сидел в дальнем углу в спальне, его явно кто-то потревожил. Скорее всего, кто-то проникал или пытался проникнуть в квартиру. Оставаться в Москве было нельзя. В тот день Жанна и Геннадий с помощью друзей покинули Москву, в прямом смысле слова заметая следы. Собаку оставили друзьям, а сами через несколько дней улетели в Израиль, где состоялось двенадцать концертов на Святой Земле и очень теплый прием в Иерусалимской русской духовной миссии. Домой вернулись только в середине октября. Все уже было спокойно.

С насельницами Горненского монастыря в Иерусалиме. 1994 год. Фото из архива Жанны Бичевской

А спустя четыре года случилось еще одно «происшествие», наводящее на определенные мысли. В 1998 году после концерта в Киеве к Жанне и Геннадию подошла молодая пара, представились поклонниками, улыбались, говоря: «Вот мы вам водички принесли из монастырского источника». Жанна водичку ту взяла, домой привезла, а дома как осенило: надо бы эту водичку еще раз освятить. Положила пластиковую бутылку в пакет и вместе с Геннадием отправилась в храм. Еще не дошли до церкви – пакет рвется, бутылка буквально взрывается, брызги воды попадают обоим на ноги. И на тех местах, куда попала вода, образовались волдыри, как от ожога. Такая вот оказалась «святая» вода. Страшно предположить, что могло бы случиться, выпей они той водички.

К-141

Собранно у руля

Встал молодой моряк.

Не пропускай в себя

Запада липкий мрак.

В мире покоя нет,

Сумрачно впереди.

Да сохранит от бед

Крест на твоей груди.

Вынесет шквальный бой

Стойко на всех морях.

Бог и победа с тобой,

Русский святой моряк.

Подвиг крутой свершив,

Вышел на райский курс.

Ты не погиб – ты жив,

Атомный крейсер «Курск».

За оставшихся дома

И за родину-мать

Моряку молодому

Дважды не умирать.

Память, вечность и слава

За героем грядет.

Сокрушает, как лава,

Российский флот.

Вечность обрел в борьбе

В толще морских глубин.

Вечная память тебе, К-141!

Вечная слава тебе, К-141!

Геннадий Пономарев

О существовании в дискографии Жанны Бичевской уникального диска «К-141» знают лишь немногие из тех, кто приходят на концерты. Большинству зрителей и слушателей не известно, что в своем творчестве Жанна Бичевская и Геннадий Пономарев обратились к столь серьезной и трагической теме, как гибель подводной лодки «К-141». Это работа, нашедшая свое выражение не столько в песнях, сколько в музыке. Такие произведения не рождаются просто так, они проходят через сердце, через страдания и внутреннюю боль. В состоянии огромного внутреннего напряжения рождалась музыка и песни для этого диска. Известие о гибели подводной лодки «К-141» вошло в сердце Геннадия Пономарева, как нож, и осмысление трагедии пришло через музыку и стихи.

Обложка уникального альбома «К-141». Фото из архива автора

«Когда рождался этот диск, я не записывал его на ноты. На второй или третий день после трагедии музыка звучала у меня в голове. Я ее запоминал и вынашивал почти три года, а потом записал. Я работал в студии, и со мной впервые было такое: я играю на гитаре, а из глаз льются слезы…» (Геннадий Пономарев)

В одночасье такая музыка не рождается. Вдохновение не покидало Геннадия, и на протяжении трех лет он кропотливо собирал свои мысли, эмоции и воплощал их в звуке. Он записывал по отдельности каждый инструмент, подбирая правильные сочетания звуков, чтобы передать в музыке плач о гибели.

«Мы были в те дни в Дивеево и ждали прославления царской семьи. 12 августа 2000 года был днем памяти убиенного цесаревича Алексия. И в этот день произошла та страшная трагедия. Потрясение было огромным. Геннадий сразу сказал, что нужно создать музыкальное повествование об этом. Первая песня, которую я услышала и которая меня потрясла, была „Атомный крейсер „Курск““. Это не песня, это музыка, в которой сосредоточено все. Спустя четыре года вышел этот диск, наполненный музыкой плача и страдания, музыкой гибели» (Ж. Бичевская).

В море уходит корабль от земли,

Ставшей прибежищем зла.

Ему на свете этом не помогли,

Вера в людей не спасла.

Плыть иль не плыть, капитан долго ждал,

Верил – изменится все.

Но, как бывает часто, не угадал,

Здесь он корабль не спасет…

Геннадий Пономарев

Старец Николай Гурьянов сказал о погибших на «Курске»: «Они все святые и предстоят пред Престолом Божиим». Чудесные явления, связанные с погибшими моряками, начались сразу после катастрофы. Так, в Брянской области в храме во имя Зачатия святой Анной Пресвятой Богородицы в селе Чубковичи на самой первой панихиде, которую в этом храме отслужили в память о погибших подводниках, было явлено страшное чудо – желтые восковые свечи, зажженные в память о погибших, оплавились кровью. В ящике с песком были установлены 118 свечей – по количеству погибших. Как только в начале поминальной службы зажгли эти свечи, они стали оплавляться кровью. С обычных свечей стекала красная кровь. Красным окрасился и