Амурные увлечения вождей - Веденеев Василий Владимирович

Фурцева и Фирюбин обычно вместе проводили отпуск в Сочи, а по возвращении в столицу все начиналось вновь: тайные свидания, недомолвки и намеки по телефону и бесконечные выяснения отношений.

– Мы должны все решить окончательно, – постоянно требовала Екатерина Алексеевна: она жаждала определенности в отношениях с любимым мужчиной.

– Мне нужно время для решения всех вопросов, – упорно тянул с ответом Фирюбин.

Его нерешительность вполне можно понять: осмелиться на развод, занимая подобный пост, вполне могло оказаться равносильным политическому самоубийству. На словах партийная этика фарисеями от большевизма соблюдалась очень строго, и отступников могли жестоко покарать. Но есть и другая версия: Фирюбин, как и первый муж Екатерины Алексеевны, боялся. Кого? Могущественного соперника!

На одном из каких-то многочисленных совещаний или торжественных заседаний на еще молодую и очень привлекательную Фурцеву обратил внимание сам уже давно седой «вождь народов» – он даже удостоил ее личной беседы и пригласил вместе сфотографироваться.

– Красивая женщина, – отметил Сталин, но больше ничего не сказал. Однако кто знает, что последовало за их знакомством потом? Это тоже покрытая мраком тайна, и, возможно, версия о боязни Фирюбина не столь уже беспочвенна.

Наконец Фирюбин отважился на развод. Надо отдать ему должное – это произошло в 1951 г., еще при жизни сурового «вождя народов». В тот период возлюбленный Фурцевой уже работал не в горкоме партии, а в Моссовете.

Однако вскоре на горизонте возник другой крайне опасный соперник – Никита Хрущев, который всегда очень неравнодушно относился к женскому полу Получив власть, он тут же буквально загнал Фирюбина послом в одну из социалистических стран, и Екатерина Алексеевна осталась здесь одна, без мужа. Ей уехать с ним не разрешили – партдисциплина! Зато Никита Сергеевич стал усиленно приглашать ее с собой в зарубежные поездки. Немедленно поползли слухи, разные сплетни.

Какие все-таки отношения существовали между Хрущевым и Фурцевой? Известно, что в день ее юбилея – Фурцевой исполнялось пятьдесят – Хрущев вместе с Брежневым и Микояном приехал на дачу к чете Фурцева – Фирюбин. В числе дорогих подарков оказалось награждение юбилярши орденом Ленина и, позднее, избрание ее супруга на XXII съезде партии кандидатом в члены ЦК КПСС. Ряд экспертов за рубежом считают: это явно являлось откупом Хрущева мужу Фурцевой. Почетную должность дали человеку, даже не являвшемуся делегатом съезда, в нарушение всех норм внутрипартийной жизни. Хотя Фирюбин работал в МИДе. Это избрание стало подарком человеку, чья жена живо интересовала малограмотного политического авантюриста, каким считают Никиту Хрущева большинство западных и многие отечественные политологи.

Впрочем, Екатерине Фурцевой оказывали знаки внимания многие мужчины. Например, маршал Николай Булганин. Он вообще был дамским угодником, очень обходительным с красивыми женщинами. Однако нет никаких сведений, что Булганин с кем-либо и когда-либо переступал черту И не только в отношении Фурцевой. Именно он и Шверник заступились за «фабричную девчонку», когда та нахально отгрохала себе отделанную мрамором дачу с сауной и прочими излишествами. Говорили, Екатерину III даже намеревались исключить «за нескромность» из партии, но… по счастью, грозные тучи пронесло мимо.

Когда ее сняли с должности секретаря ЦК КПСС, она дома вскрыла себе вены. Что это было: резкий протест, попытка таким способом вернуть утраченные позиции, обида, жест смертельного отчаяния или что-то иное? Ее успели спасти, но из «кремлевки» Фурцева вышла уже надломленной и в ранге министра культуры СССР.

Почудила она тоже немало. Сотрудники КГБ из «личной девятки» – управления правительственной охраны – рассказывали, как любила Фурцева с подругами, которых около нее удержалось совсем немного, посещать спецгостиницу ЦК «Октябрьская», которая тогда располагалась в одном из тихих арбатских переулков. За дверями этого «отеля», предназначенного для секретарей-нелегалов находящихся в подполье компартий и высоких гостей, уже давно царил полный коммунизм: по-западному роскошно, есть все для души и тела, и… бесплатно! Потом машину подгоняли по пандусу прямо к дверям – ступенек там вообще не предусмотрено – люди «выныривали» прямо из машины в предупредительно открытые «портье» и «швейцарами» двери «отеля», – и мадам министр на заднем сиденье «Чайки» отправляли отдыхать. Охрана и обслуга «отеля», хранившего немало разных тайн, пренебрежительно говорили:

– Увозили, как дрова!

Но никто ничего не знал! В пятидесятых годах Екатерина Алексеевна вознамерилась писать научную работу, для чего собрали целый штат «помощников». Когда труд был уже готов и она по старой привычке начала заучивать диссертацию о роли партии в руководстве министерствами, Хрущев вдруг придумал ввести совнархозы. Фурцева без сожаления отбросила объемный научный труд, созданный чужими руками, и быстро нашла себе новые развлечения.

Вспоминают, как она приезжала на улицу Алексея Толстого, где спешно возводили элитный дом для высокого руководства – планировка квартир предусматривалась на американский манер: полезная площадь самой маленькой квартиры составляла не менее ста квадратных метров.

– Это лоджии? – спросила Фурцева у прораба, ткнув пальцем куда-то вверх. – Почему не застеклили?

– Работа не указана в смете.

– Остеклить! – не терпящим возражений тоном приказала Екатерина Алексеевна и в следующий приезд, осмотрев остекленные лоджии, поинтересовалась: – Почему здесь нет отопления?

– На балконах батареи не устанавливают, – потея от напряжения, объяснил прораб.

– Установить! – отрубила партийный функционер.

Курируя строительство нового здания МХАТ, Фурцева долго рассматривала фасад, а потом недовольно спросила:

– Что там за сиськи и ляжки? Вон там, наверху?!

– Амурчики фонарики поддерживают, – попытался объяснить архитектор. – В Европе принято и вообще красиво.

– Некрасиво! – отрезала Екатерина III. – Убрать!

Вместо амурчиков появились кронштейны, напоминающие… виселицы. Недобрую память оставила о себе Екатерина Алексеевна у таких знаменитых деятелей культуры, как Александр Фадеев, Галина Вишневская, Александр Твардовский, и у многих других. С возрастом любовные страсти у Екатерины III поутихли, тем более Никиту Хрущева давно сняли, а Леонид Брежнев ею совершенно не интересовался. Завзятый сердцеед, он отдавал предпочтение другим, более молодым пассиям.

Смерть Екатерины Алексеевны тоже окутана тайной. Много в ней непонятного, странного. Об этом не любят говорить и писать, но существуют разные версии, отчего вдруг она умерла одна, дома и так удивительно быстро.

Похоронили Фурцеву на Новодевичьем кладбище, и освобожденное ею место в рядах партийных функционеров заняли другие люди. Остались только воспоминания, неразгаданные загадки и туман тайны, окружавшей ее жизнь…