Роды. Прощание с иллюзиями. Хроники индивидуальной акушерки - Инна Мишукова

– Саша… Сашка мой… Любимый…

Глаза закрыты, голос еле слышался из-за журчания воды. Было видно, как она уходит в свои глубины, что она сейчас не со мной, не в роддоме, не в нашем мире. А там, где они с Сашей – два синхронных дельфина, резвящиеся в волшебном потоке.

Через какие-то пятнадцать минут, всего лишь на четвёртой мощнейшей схватке, на свет появилась чудесная девчонка. Молодой дежурный врач не успела увидеть проект «Мягкие роды» в действии.

И хорошо.

О смысле выбора и выборе смысла

«Каждая беременная свободна в выборе» – слова опытной коллеги с психфаком за плечами.

Профессиональная этика психологов: нельзя навязывать своё мнение, нужно грамотно и деликатно подвести клиента к собственному решению. Обсуждали, сопровождать ли роды тех, что не хотят готовиться (типа имеют право) или требуют эпидуралку, изначально желая родить естественно.

В наше время нарастающих ограничений и усиления контроля действительно кажется правильным хотя бы в родах дать женщине полную волю. Моё тело – моё дело! Как бы да. Вроде.

По идее, если лишить выбора, заставить рожать естественно – это станет похожим на любое происходящее в мире насилие. А человек должен быть свободным во всём. Он имеет право не только выбирать полезное, но и разрушать своё тело, свою душу – даже до самого конца.

Индивидуальное акушерство выросло из домашнего, где изначальным мотивом выступало желание родить насколько возможно природно.

Когда я впервые увидела нутро официального роддома, ужаснулась. В моей первой книге подробно описано, как воспринимала меня система, среди винтиков которой я слыла сумасшедшей артисткой. Как всё строилось по схеме «я начальник, ты дурак», как боялись и лебезили перед вышестоящими, как отыгрывались на подчинённых.

Но некоторые доктора видели мою любовь к профессии. Видели неслучайного, идейного человека. И были готовы поддержать.

Мой первый контракт на индивидуальное сопровождение: роды прошли прекрасно, вложилась в них всей душой, но случился небольшой разрыв промежности. Я чувствовала себя ужасно виноватой. Причём не перед женщиной – ей было явно по фигу, да и я, сама когда-то это испытав, понимала, что мелочь, – а перед доктором. Мне было неловко, что он вынужден тратить своё время. Сейчас вспоминаю – смешно.

Доктор совсем не участвовал в тех лёгких и красивых родах, посвятил только с десяток минут на зашивание после. Но я бесконечно извинялась и буквально виляла хвостом, как нашкодившая собака. И он вдруг так по-доброму: «Инка! Да что ты ощипываешься как неродная? Брось!»

Другой доктор, желая помочь создать хорошее впечатление, суетливо пихала мне в руки антисептик: чтобы во время обхода, когда главврач величественно шествует из палаты в палату, чуть ли не с поклоном орошать оным царственные длани… Чистый Гоголь!

Я не могла вместить в себя этот абсурд. Разве не для помощи роженицам собрались здесь все эти люди?

Но помощь мелькала на каком-то заднем плане. Главными считались субординация, санэпидрежим, порядок, бумажки, статистика. Что-то человечное выплывало редко.

Суть работы индивидуальной акушерки заключалась в создании иных условий – тёплых, мягких, принимающих. Главным становилась женщина: с её телом, с проходящей сквозь неё мощной энергией рождения, с её страхами и ощущениями. Смысл виделся в том, чтобы в безопасных с точки зрения акушерских осложнений условиях сохранить то, что и не ночевало в советских и постсоветских роддомах, – энергию любви. Не мучений, не страданий, не насилия. Любви.

Акушерское сообщество проделало длинный путь, результаты которого сегодня очевидны.

Да, система так и не стала выступать за естественные роды – если только формально. Да, приходится в основном говорить о том, что возмущает. О беззастенчиво лгущих докторах. О докторах давящих, запугивающих и преувеличивающих риски.

Тем не менее сегодня есть – пока ещё есть – островки профессионализма и разумности, где акушерское искусство в отношении природных процессов проявляется честно и бережно.

Но современная «свободная» женщина (как обычно уточню: речь о здоровых беременных со здоровым плодом и акушерской ситуацией без патологий) всё равно выбирает – имея и такие возможности, и такое право. И мы не можем ей это запретить. И вроде как не имеем права её осуждать.

Попался в рекомендациях Ютуба мини-фильм – молодая женщина снимает себя на мобильный:

– Девочки, я всё-таки решила не переживать за малыша и выбрала плановое кесарево. Сегодня ложусь в роддом, переночую, а утром операция. Очень волнуюсь, ну ваще – резать же будут!

Дальше «девачькам» в деталях показаны «мыльце» в ванной, «шампуньчик» («Фу, дурацкий! Хорошо, что свой взяла»), халатик, ночнушка (дело происходит в дорогом и вполне себе комфортном заведении). Подробно описана консистенция куска рыбы на ужин. Не менее подробно запечатлён отъезд в операци- онную.

«Следующий эфир» – уже из палаты интенсивной терапии:

– Девочки, это чудо! Мне вообще не было больно! Малыш сутки пробудет в детском отделении, а завтра мы с ним увидимся. Ничего не бойтесь, делать кесарево совсем не страшно. Всем чмоки-чмоки!

Свободный выбор…

Но я не хочу это поддерживать. И не собираюсь подыгрывать ограниченности и безответственности.

Я отдам все силы, всю любовь, всю поддержку той, что хотела, но не смогла. А изображать, что всё хорошо и ты свободна делать со своими родами и своим ребёнком в них всё что угодно… Какой же я тогда профессионал? «По запросу» работают в основном в древнейших.

Есть такой советский мультик (основанный, правда, на сюжете из Ветхого Завета).

Пришли на птичий суд две курицы. Одна – с цыплятами, другая уверяла, что их у неё украли. Первая настаивала, что мать именно она. Цыплята бессмысленно пищали и не могли сами понять, где их родная мать. Пока разбирались, они захотели поиграть в холодной луже.

Претендующая на детей строго сказала:

– Вы простудитесь. Не разрешаю!

А «мать семейства» ласково кудахтала:

– Конечно, дети! Мама добрая, всё вам позволяет.

Надрывный клёкот первой:

– Хорошо, пусть я не мать! Но купаться им всё равно не дам.

Решение птичьего суда, думаю, понятно.

Я хочу, чтобы природа в теле здоровой женщины тоже была свободной. Она ведь тоже имеет право – «пусть и не мать».

Да, понимаю, что желание моё с каждым днём всё дальше от тенденций и реалий современного акушерства.

Но если оно хотя бы кого-то, хотя бы ещё одну сподвигнет сделать правильный выбор…

Высокие мысли в зоне турбулентности

Пишу это на высоте десять тысяч метров. Внизу – пустыня и море. Потом остаётся только море, кажущееся бесконечным. Потом – только облака.

Я трусливый заяц. Я боюсь летать. В