Александр Крон - Кандидат партии

Н и к о л а й. Человек хочет есть - стало быть, от него чуткости не жди.

Л ю д м и л а. Ах, простите. Разрешите подавать или, может быть, сперва умоетесь?

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Погоди, Мила. Микола, послушай-ка... тут гражданин инспектор... он тебя дожидается.

Н и к о л а й. Какой еще инспектор? (Только сейчас заметил Ковако.) Виноват. Здравствуйте. Ко мне? А что, если я все-таки помоюсь? Вся эта операция займет по часам три минуты. Милка, дай мне... это, ну как его?..

Л ю д м и л а. Что у тебя вид такой ошалелый? Людей не замечаешь, слова забываешь.

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Почаще такие гонки устраивать, можно и вовсе в уме повредиться. Ну, что там у нас на заводе? Как дела идут?

Н и к о л а й. На заводе? Такие дела пошли - ой-ой!

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Хорошие?

Н и к о л а й. Как тебе сказать? Непонятно какие. Разные. (Людмиле.) Полотенце - вот что. Сама не могла догадаться?

Вышел, за ним - Людмила.

К о в а к о. Поскольку в моем распоряжении есть три минуты, я хотел бы дослушать пластинку. Но помните - вы меня ни в чем не убедили. Наоборот, я нахожу, что ваш сын заметно не в ладах с законом.

Прокофий Андреевич третий раз нажимает кнопку. Опять

раздается "На земле весь род людской...". В этот

момент к дому подъезжает автомашина. В дверь

постучались, затем, не дожидаясь ответа, врывается

Касаткин. Это плотный, добродушного вида человек лет

сорока пяти, улыбчивый, суетливый, размашистый. Носит

усы и бородку клинышком, одет в темно-серую тройку,

не расстается с огромным всегда до отказа набитым

портфелем.

К а с а т к и н. "Чтит один кумир презре-е-енный!" Каков голос? Гостей здесь принимают?

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Гостям всегда рады, а редкий гость - вдвойне радость. Здравствуй, Николай Иванович.

К а с а т к и н (единым духом, почти без знаков препинания). Здравствуй, родной. Разреши мне, так сказать, без околичностей и долгих слов, а попросту, от души, заключить тебя в дружеские объятия. Давай, старый хрен, поцелуемся. Э, нет, так дело не пойдет; что ты мне нос-то подставляешь, я ведь не японец... Будь здоров, родной, поздравляю тебя. Но-но, не притворяйся, будто не знаешь, с чем... Ох хитрец, ох хитрец, ох скромняга! Я Николашку твоего, тезку моего дорогого, с малых лет знаю, горжусь им и радуюсь за него... А тебя, старик, я люблю. Вот люблю - и все. Уважаю, чту в тебе одного из стаи славных, основоположников, так сказать, ветеранов... Я, конечно, себя с тобой не равняю, но ведь и я на заводе с двадцать шестого, шутка сказать, каждую щель знаю, каждого рабочего по имени-отчеству, живой свидетель роста; между прочим, зимой как раз юбилейная дата подошла, я и забыл, жинка напомнила, и хоть бы поздравил кто, - вот, ей-богу, люди! - ну да ладно, я ведь не честолюбив. Ты не думай, я зря не похвалю, я на похвалу скуп, ежели мне что не по душе - не постесняюсь сказать, за это меня и не любят некоторые... (К Ковако.) Здорово. Ты откуда? Молчи, знаю, - из бухгалтерии. Я в цехах всех знаю, ну а контору-то похуже, хоть и сам стал по воле партии в некотором роде чиновником, но как был слесаренком, комсой - таким в душе и остался. Здоровье не то, а задор прежний. Как время бежит, ох как время бежит. Кажется, давно ли Колька Касаткин был чумазым фабзайчонком, активистом, заводиловкой, а теперь вот эдакий солидный дядя, бороденка хоть покрась, хоть выбрось, седой волос прет - беда; руковожу, понимаешь, ответственнейшим участком, хоть и считается бюро, но на правах отдела, должность по номенклатуре главка, шутка сказать: изобретательство - раз, рацпредложения - два, разработка новых методов - все у меня; диплома нет, вот что подрезает, сколько раз просился на учебу, некем заменить, разве отпустят, - вот, ей-богу, люди! - ну что ж, зато я практик, ближе к массам, доверяют пока, шестой созыв член завкома, шутка сказать... К чему я все это говорю? Забыл, вот история, понимаешь... (Растерянно озирается.) Братцы, в чем была моя мысль? Ага, вот к чему: время! Время, говорю, как бежит!

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Сядь, отдохни. Скажи лучше - в какие ты святцы глядел, что поздравлять меня надумал? До именин моих вроде еще далеко...

К а с а т к и н (сначала удивился, но затем захохотал). Ох хитрец! И глядит святым, будто ничего не ведает. Где Микола? Подать его сюда на расправу! С вас банкет!

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Ты, Николай Иванович, коли шутишь так брось, а коли не шутишь - так говори дело. У меня и так сегодня что-то сердце обрывается.

К а с а т к и н. А ведь и правда - не знает! Неужели Николашка так ничего и не сказал? Вот, ей-богу, характерец! Толя! Ларочка! Что вы так долго копаетесь?

Вошли Анатолий Востряков и Лариса Венцова. Анатолий 

тридцатилетний атлет, держит себя уверенно. Ларисе

тоже около тридцати - высокая, по-спортивному

сухощавая, с жестковатым юношеским лицом. Одета в

курточку из мягкой кожи, на груди "колодочка",

фотоаппарат на ремне. Они очень веселя, в руках

свертки, бутылки.

В о с т р я к о в. Прошу извинения за нахальное вторжение... Прокофий Андреевич, милый... (Ставит на пол бутылки и идет к Леонтьеву с распростертыми объятиями.) От полноты сердечных чувств... Счастлив Колька, у него отец, сестра - есть кому порадоваться... Лариса Федоровна, знакомьтесь - это Колькин батька.

В е н ц о в а (протягивая руку). Поздравляю. У вас замечательный сын.

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Замечательного я в нем пока не замечаю что-то, а малый ничего, честный.

К а с а т к и н. Ребятки, а ведь он полностью не в курсе. Прошу слова для краткого сообщения.

В о с т р я к о в. Две минуты!

К а с а т к и н. Не уложусь, Толя.

В о с т р я к о в. Тогда молчи.

К а с а т к и н. Короче и ты не скажешь.

В о с т р я к о в. А я и говорить не буду. Читай, Прокофий Андреевич! (Вытащил из кармана пиджака смятый плакат и развернул.) Читай вслух, с выражением читай!

К а с а т к и н. Ну смотри-ка, сорвал все-таки... Вот, ей-богу, люди!

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. "Молния. Сегодня токари первого прецизионного цеха Н.П.Леонтьев и А.А.Востряков, выполнив за пятилетку по двадцать годовых норм, начали работать в счет пятой послевоенной пятилетки". Так, значит, вы с Миколой теперь в совсем другой пятилетке живете? Или вы там только работаете, а выпивать к нам возвращаетесь? Во всяком случае (рукопожатие), лестно подержаться за ручку.

К а с а т к и н (в восторге). Ох, ехида! Этот - скажет. Остроумный, чертила! Да ты понимаешь ли, Прокофий Андреев, масштаб событий? Министр приезжал, вместе с директором заявился в цех, лично благодарил, поздравлял. Я сразу почуял обстановку, сажусь на телефон, звоню: в ЦК Союза - раз, в райком партии - два, в газеты - три, к обеденному перерыву прилетает кинохроника, крутят на пленку... Между прочим, Толя, чуть не забыл: завтра тебя с Колей будут прямо из цеха передавать в эфир.