Станислав Зверев - Генерал Краснов. Как стать генералом

22 июля под Смоленском соединились армии Багратиона и Барклая де Толли, что пытался предотвратить Наполеон, наступая в разрыве между русскими армиями, он даже опрометчиво заявил, что эти армии никогда не встретятся. Дальнейшее отступление армий к Москве продолжали прикрывать полки генерал-майора Краснова. В записке А. П. Ермолова упоминается, что донские полки «были преследуемыми особенною частию войск», Краснову выделили специальное подкрепление для удержания противника, покуда обозы 1-й армии проходили Вязьму [25].

План отступления, задуманный Барклаем, начинал приносить свои плоды, однако чтобы скрасить отступление и поднять боевой дух армии, вместо «нерусского» Барклая де Толли главнокомандующим над обеими армиями Александр I 8 августа назначил М. И. Кутузова, бывшего начальником московского и петербургского ополчений.

И. К. Краснов недолгое время находился под его начальством в турецкой войне. После взятия Измаила Кутузов стал комендантом крепости. В 1792–1794 гг. их пути разошлись: в усмирении Польши Кутузов не участвовал, а находился в Турции в качестве главы чрезвычайного посольства; в 1795–1799 гг. он — командующий войсками Финляндии, литовский генерал-губернатор, секундант Императора Павла I на несостоявшейся дуэли с Наполеоном на рубеже веков. Вторым таким секундантом Павел видел петербургского военного губернатора, графа Палена [12]. Оба они примут участие в организации убийства Императора Павла. Генерал М. И. Голенищев-Кутузов, наряду с гр. Паленым, принадлежал к масонским ложам [70]. По понятным причинам, отношение Александра I к Кутузову было не из лучших, но Император уступил общественному мнению в назначении его главнокомандующим.

Ждали немедленного боя, но новый главнокомандующий продолжил проведение плана военного министра, Барклая де Толли, как единственно возможного. Встречен армией Кутузов был восторженно. П. Н. Краснов: «Ему верили, его любили, он был соратник Суворова, он был русский» [42]. А вскоре оказалось, что отступать «некуда», позади Москва. На совет в Бородино были вызваны главные командиры армии. Свой корпус Атаман Платов оставил генерал-майору Краснову, сочтя его более подходящей заменой себе. Иван Кузьмич получил самое высокое назначение за свою карьеру: теперь ему подчинялись все казачьи полки. В этом качестве 24 августа Краснов вел бой с французами, удерживая Наполеона на время подготовки основной части армии к Бородинскому сражению. Казаки, как центральный арьергард русских войск, разместились у Колоцкого монастыря, поставили на позицию артиллерию, некоторые полки спешились и вступили в бой. М. В. Лютенков: «Неприятельские и русские батареи действовали жестоким огнем. Мужественно и неустрашимо отражая врагов на всех местах, И.К. [Краснов] быстро летал с одного крыла на другое, под тучей пуль и ядер. Его заметили с французских батарей и направили роковой выстрел: ядро раздробило ему всю правую ногу». Счет 2:3 по ранениям в ноги стал смертельным для первого генерала Краснова.

Краснов 1-й дожил только до начала Бородинской битвы. С поля боя смертельно раненный Краснов уехал на коне (!) с помощью есаула Галдина. По дороге в лазарет И. К. Краснов встретил генерала Иловайского 5-го и сдал ему командование корпусом с напутствием:

— Отражай врагов, а я умру радостно, услыша, что враг побежден.

Только на перевязочном пункте генерал И. К. Краснов расстался с боевым конем. С седла Краснова уложили на ковер и произвели операцию прямо под открытым небом князя Болконского и всей Русской Армии. В свои последние 14 часов после операции он постоянно спрашивал о ходе сражения.

На рассвете 26 августа началась Бородинская битва. Почувствовав близкую смерть, Краснов попросил приподнять его, увидеть бой в свои последние мгновения, но видеть уже не мог. Платов, вместе с Барклаем де Толли присутствовавший при ампутации правой ноги Краснова, сказал:

— Бьют французов наши.

— Дай Бог! — произнес последнее пожелание генерал Краснов, а перекреститься уже не успел: душа покинула героя [42].

Чудотворная икона Смоленской Божьей Матери, привезенная днем 25 августа, не спасла генерал-майора Ивана Кузьмича Краснова, но спасти Россию от «Антихриста», оковывающего цепями царей, она помогла. При Бородино Русская Армия не проиграла, героизм же ее стал легендарен, о нем можно будет потом вволю мечтать и в России, и в других странах, ибо предстоят еще всеевропейские войны, и вторые отечественные в нашей стране. Победы всегда идеализируются, не стоит забывать об этом. В ответ на упреки в падении патриотизма в Великой войне 1914–1918 гг., можно указать на примеры смертельного пофигизма даже в 1812 г., то же: «мы калуцкие, до нас не дойдет» (А. Амфитеатров). Оказывается, такое было и в этой, казалось бы, безупречно патриотической войне. Далеко не безупречно поведение «видного масона», Голенищева-Кутузова.

Из донесения Жозефа де Местра (который проповедовал в Петербурге создание Ордена Контрреволюции) Сардинскому королю о Бородинском сражении: «Битвой распоряжались собственно Барклай, искавший смерти, и Багратион, нашедший ее там». «Какая низость, какая глупость» — свалить вину за оставление Москвы, как сделал Кутузов, на Барклая, «который не русский и у которого нет никого, чтобы его защитить» [29]. Признаться, они все друг друга терпеть не могли: Кутузов, Барклай, Багратион, Платов… Но каждый герой при Царях получил должное, а посмертно всех их настигло большевистское уравнение. В Новочеркасске снесли памятник атаману Платову. Играя в расхитителей пирамид, красные не остановились на Императорских останках, дошли до праха князя Багратиона и умершего в 1813-м фельдмаршала Кутузова, похороненного в Казанском Соборе. Позарились на золото и бриллианты, которые по извращенным их представлениям там обязательно должны были быть. А вот гробницы Русских Святых явно вскрывали только для их осквернения и «просвещения» народа — разбросали святые мощи, а гром не грянул, молния не поразила. Это они думали, что не грянул…

А тогда в день смерти, 26 августа, 15 донскому казачьему полку навечно присваивают имя Краснова. На 27-е августа И. К. Краснова похоронили в Донском монастыре, рядом с могилой А. И. Иловайского, атамана Войска Донского в 1775–1797 гг., скончавшегося в Москве перед тем, как принять участие в коронации Павла I. В «Русском Вестнике» был напечатан некролог с портретом, что в то время было редкостью. В книге A. A. Смирнова на первой странице иллюстраций можно найти портрет из Т.1 «Донцы XX века», и под ним следующая надпись: Войска Донского Генерал-Майор Краснов: