Святослав Рыбас - Громыко. Война, мир и дипломатия

1-ый: с 1919 по 1924 гг. — подготовка почвы для массивных американских финансовых вливаний в немецкую экономику;

2-ой: с 1924 по 1929 гг. — установление контроля за финансовой системой Германии и финансовая поддержка национал-социализма;

3-ий: с 1929 по 1933 гг. — провоцирование и развязывание глубокого финансово-экономического кризиса и обеспечение прихода нацистов к власти;

4-ый: с 1933 по 1939 гг. — финансовое сотрудничество с нацистской властью и поддержка её экспансионистской внешней политики, направленной на подготовку и развязывание новой мировой войны»{8}.

Как у каждого крупного политика, у нашего героя была своя картина мира. Она формировалась не только из политических и экономических знаний, но и личного опыта, в том числе опыта семейного. Отец Андрея Андреевича участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах, его рассказы первоначально расширяли кругозор сына и заложили в него представление о существовании стран, противостоящих России. Но почему они противостояли его стране, наш герой понял позднее.

Для понимания метода, которым руководствуются все великие дипломаты, приведем одно умозаключение главного оппонента и партнера Громыко, выдающегося американского дипломата Генри Киссинджера.

«Одна из главнейших задач, стоящих перед государственным деятелем высшего уровня, — уяснить, какие вопросы действительно связаны друг с другом и как ими можно воспользоваться, чтобы усилить свою позицию по каждому из них. В большинстве случаев политик не обладает возможностью выбора; в итоге события связывает друг с другом реальность, а не политика. Роль государственного деятеля заключается в том, чтобы распознать взаимосвязь там, где она существует на деле, — иными словами, создать цепь стимулов и запретов, добиваясь наиболее благоприятного исхода»{9}.

Глава 2.

«ДАЙТЕ ГОСУДАРСТВУ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ПОКОЯ, ВНУТРЕННЕГО И ВНЕШНЕГО, И ВЫ НЕ УЗНАЕТЕ НЫНЕШНЕЙ РОССИИ!»

Мюнхен как система

Мюнхенский договор — важнейшее событие XX века, но вовсе не уникальное. Маленькие и большие «мюнхены» как отстаивание государствами своих интересов происходят постоянно.

Реконструируя жизнь советского дипломата № 1, мы проследуем по извилистому руслу исторического потока, выделим некоторые события и явления, которые определили все дипломатические противостояния и войны.

Задержим внимание на Русско-японской войне (1904— 1905). В ее преддверии Великобритания и США поддержали Японию, которая стремилась остановить продвижение России в Тихоокеанский регион (после постройки Транссибирской железной дороги).

Более того, американцы, пользуясь затруднениями русских, в ноябре 1905 года предложили Санкт-Петербургу беспримерный по нахальству проект постройки американским синдикатом железной дороги «Транс — Аляска — Сибирь» протяженностью пять тысяч верст, для чего синдикату должна была быть предоставлена площадь 120 тысяч квадратных верст (около 138 тысяч квадратных километров), то есть пространство вдвое больше того, которое занимают Бельгия и Голландия вместе взятые, с правом эксплуатировать недра земли, поступавшей в полное распоряжение синдиката. Условия концессионного договора предусматривали также права американских предпринимателей скупать другие земли, сооружать транспортные и промышленные предприятия на всей территории северо-востока России, завозить из Америки рабочих и технический персонал и даже создавать собственную вооруженную охрану.

В монографии нашего героя между строк читается удивление — ведь речь идет о государстве, которое для Советского Союза являлось главным противником. Он считал необходимым разъяснить своим читателям-современникам: требуя тогда от России «открытых дверей» в отношении Маньчжурии, «США вводили жесткий таможенный режим на контролируемых ими территориях».

«Не надо обольщаться, — словно предупреждал Громыко. — В мировой борьбе не должно быть места расслабленности».

Из окон своего кабинета в высотном здании на Смоленской площади советский министр видел все, что происходило на планете — она была опутана сетями вечных и сиюминутных напряжений, разбираться в которых было его долгом. Не случайно его кабинет был наполнен массой книг по истории и международным отношениям, в которых события прошлого прочитывались, пользуясь выражением Шекспира, как «черновик будущего». В них были подсказки и предостережения — от ошибки российского министра иностранных дел С. Извольского в «джентльменском соглашении» в 1908 году с австро-венгерским министром А. Эренталем и до новейших ловушек Государственного департамента США. Оглядываясь на события начала века, Андрей Андреевич видел, какие геополитические явления бросили его отца в пекло войны и как они действуют и доныне. («Любил мой отец поведать членам семьи и родственникам о сражениях, происходивших на полях Маньчжурии в русско-японскую войну 1904—1905 гг. и позже на юго-западном участке русско-германского фронта в период первой мировой войны. Говорил он об этом со знанием дела, так как был участником и той и другой войны»){10}.

А ведь и сам Андрей Андреевич участвовал в тех войнах — через опыт отца.

Еще будучи наследником престола, Николай II 31 мая 1891 года во Владивостоке заложил начало Транссибирской железной дороги, высыпав первую тачку грунта в основание насыпи. Дорога была открыта в 1902 году Это было великим событием. (Через 40 лет в войне с Японией и позже, в Корейской войне и во Вьетнамской войне, Россия (СССР) руководствовалась теми же геополитическими установками.) Американский исследователь Русско-японской войны С. Тайлер выразил это весьма убедительно: «Россия должна была прочно утвердиться в Печелийском заливе и найти свой естественный выход в его свободных гаванях, иначе все труды и жертвы долгих лет оказывались бесплодными и великая сибирская империя осталась бы только китайским тупиком»{11}. Война сначала вызвала волну патриотизма. Но если смотреть шире, международное положение страны было тревожное. Президент США Т. Рузвельт прямо заявил, что если Германия и Франция попытаются выступить против Японии, он «немедленно станет на ее сторону и пойдет так далеко, как это потребуется». В Лондоне стало выходить иллюстрированное обозрение «Борьба Японии за свободу». Американская печать тоже была настроена антироссийски, а Франция показала, что не будет поддерживать Россию. В задачу автора не входит описание военных действий, подчеркнем только, что их неуспешность, как и «бездарность командования», была преувеличена. Россия действительно была не готова к «маленькой победоносной войне», но в длительной кампании, даже несмотря на потерю большей части флота, сохраняла все шансы на успех.