Вратарь из народа. Автобиография одного из лучших вратарей российского футбола - Сергей Викторович Рыжиков

Футбола высшего уровня в Белгородской области никогда не было. Наверное, у большинства людей спорт в нашем регионе ассоциируется с волейбольным «Белогорьем». Это, конечно, давно для области – команда номер один. В Шебекино часто о ней говорили – мы знали, что «Белогорье» выигрывает чемпионат России, выступает в Лиге чемпионов, болели за волейболистов по телевизору. На их фоне успехи местного футбола всегда были скромны, но это и в юные годы на моем энтузиазме не сказывалось. Футбол я очень любил и альтернативы все равно не знал. Это в Белгороде были хорошие условия для занятий тем же волейболом, а у нас в Шебекино ничего, кроме футбольной секции, не было. Достижение цели – стать профессиональным футболистом – считал реальным. Мы же играли товарищеские матчи с командами из других городов, был шанс попасть на просмотр, а если попадешь в белгородский «Салют» – это уже хоть и вторая лига, но профессиональный уровень! Энтузиазма добавлял пример Алексея Полякова, который из Шебекино попал в московский «Локомотив», одну из ведущих команд страны!

Главное – терпение и труд. Попасть на высший уровень можно и не из самого большого футбольного региона.

Слово агенту

Алексей Сафонов:

Знакомство с Рыжиковым для меня оказалось случайным. Я к встрече и беседе с ним не готовился, знал его только заочно – приезжал тренировки «Сатурна» посмотреть. А судьбоносная встреча состоялась в гостях у Алексея Медведева, моего первого клиента. В тот день мы собрались у Лехи поздравить его с рождением сына. Пришли Андрей Малай, Эдуард Мор, был среди гостей и Сергей Рыжиков. Познакомились, разговорились. Серега сказал, что хочет перезагрузить карьеру и двигаться дальше, предложил поработать вместе.

Ради этого он был настроен на огромную работу и любые изменения. В «Сатурне» пробиться тогда ему было нереально. В то время там были сильные опытные вратари: Валерий Чижов и Евгений Корнюхин, Антонин Кински из сборной Чехии. Поэтому, поддержав предложение Рыжикова о сотрудничестве, я сразу поставил условие: для игровой практики придется уезжать. Возможно, далеко. Сергей отреагировал моментально: готов ехать куда угодно.

У меня сомнений не было еще и потому, что я видел его готовность на большую работу ради достижения цели. Пессимизма и тем более внутренней готовности завершить карьеру в случае очередной неудачи я в нем не замечал. Наверное, такие решения проще принимать тем, у кого папа, например, банкир. У Рыжикова другая ситуация – он из небогатой семьи и уже тогда чувствовал за всех ответственность. Хотел обеспечить всех – и детей, и родителей. И, кстати, говорил: почти все, что имеет, это в основном благодаря «Рубину». За который выступал 10 лет.

Но в 24 года он о каких-то красивых ориентирах не говорил. Стать чемпионом или играть за сборную – я такого от него не слышал. У него была простая цель – играть в футбол, кайфовать от этого.

Была ли у меня уверенность, что все получится? Я видел у него колоссальное желание трудиться. Еще до знакомства смотрел тренировки «Сатурна», видел, что Рыжиков всегда уходит с поля последним, работает дополнительно. Кто-то талантлив, но не подкрепляет это работой, и потому быстро гаснет. Мне Медведев его характеризовал только положительно, говорил, что Серега пашет больше всех.

А оценить именно вратарский уровень и перспективы Рыжикова я никого не просил. Почему? Не надо думать, что вокруг меня уже тогда находились сотни экспертов. Нет. Я был молодой начинающий агент. Амбициозный, хотел двигаться дальше, но связи в профессии тогда только нарабатывал. Алексей Медведев незадолго до этого стал моим первым клиентом, Рыжиков был одним из первых. Поэтому, соглашаясь с ним сотрудничать, я полностью доверился мнению Медведева.

Мои кумиры

Лев Яшин стал первым великим вратарем, о ком я услышал подробный рассказ. Я уже занимался в секции, и к нам на стадион иногда приходил знаменитый харьковский футболист Сергей Григорьевич Копейко, игравший в чемпионате страны еще до войны! Тренер усаживал нас перед ним, и мы слушали рассказы Копейко. Ему тогда было уже за восемьдесят, от него я и услышал о выдающихся достижениях Льва Ивановича Яшина, которого Копейко знал. Впечатление о нашей великой вратарской школе у меня появилось именно тогда.

А когда начинал взрослую карьеру, образцом вратаря для меня был Оливер Кан. Я восторгался его игрой за «Баварию» и сборную Германии! Мне нравилось в Кане все – лидерские качества, уверенность, атлетизм, прыгучесть, манера командовать партнерами. Отличала его и агрессия – иногда он с ней перебарщивал, мог сорваться на партнерах или наброситься на соперника, возможно, из-за того, что сказывалось напряжение матча, и Оливер Кан его не всегда выдерживал. А может, это было частью образа? Кан и сейчас остается для меня вратарем «номер один». После Яшина.

Лев Яшин стал первым великим вратарем, о ком я услышал подробный рассказ. Я уже занимался в секции, и к нам на стадион иногда приходил знаменитый харьковский футболист Сергей Григорьевич Копейко, игравший в чемпионате страны еще до войны! Тренер усаживал нас перед ним, и мы слушали рассказы Копейко.

С Каном у меня связаны две потрясающие истории. Однажды я встретил его на улице! Году в 2010-м мы были с «Рубином» на сборе в Австрии, поехали погулять в Мюнхен – и там в центре города я встретил Оливера Кана! Я даже опешил – он в трех метрах от меня прошел. Его, кстати, никто не узнавал, никто к нему не подходил. У меня был порыв с ним сфотографироваться, взять автограф, но я заколебался, да и ручки при себе не было. Так он и ушел. Думаю, встреть я его сейчас – такого трепета уже бы не испытал. И, наверное, подойти к нему желание бы не возникло. Сейчас я к этому отношусь намного спокойнее. В 2010-м году встреча с Каном впечатлила меня намного глубже, чем могла бы сейчас. А первая история с ним случилась задолго до того случая в Мюнхене – еще в 2004-м году. Когда основной вратарь «Сатурна» Антонин Кински уезжал на чемпионат Европы, я попросил его взять в подарок перчатки у Кана. Чехия играла с Германией в одной группе, поэтому я сказал: «Если будет возможность, попроси перчатки». И Кински привез! На них даже написано было: «Oliver Kan»! Я их очень берег, даже подклеивал, отыграл в них за «Анжи» весь сезон 2005 года. Тот подарок от Кана стал для меня вторым таким потрясением в карьере. Первое