Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова) - Сергей Эдуардович Зверев

и очень привлекательным на первый взгляд умозрительным идеям, жертвовать которым живыми людьми вошло в обыкновение у последующих поколений. Нигде у него мы не найдем высокопарных слов и выражений: он всегда очень скромно упоминает и о чести, и о долге, и о совести, но чести, долге и совести собственных, к которым он предъявлял очень высокие требования, никого не обличая и не укоряя за отсутствие оных.

Во-вторых, Леонид Константинович Артамонов был в высшей степени верующим человеком. В круг его общения входили известный в свое время проповедник о. Павел Прусский (Леднев) и старец Оптиной пустыни иеросхимонах преподобный о. Анатолий (Потапов). Воспитанный с детства в религиозных традициях православия Леонид Константинович никогда не подвергал сомнению роль религии в нравственном воспитании народа, с горечью отмечая постепенный отход от веры при соблюдении внешней обрядности в современных ему высших сословиях и образованном слое русского общества. Вместе с тем мы не найдем у него никакого резонерства и морализаторства по этому поводу; как всякий истинно верующий человек, он смотрит прежде всего на себя, скрупулезно подмечая когда он не был в храме под праздники, как говел и причащался, чем грешил перед Богом и людьми.

Вера в Бога неименно поддерживала генерала Артамонова на его весьма тернистом жизненном пути. После ряда блестящих служебных и научных успехов пришла и пора неудач и испытаний настолько тяжких, что в записи от 21 марта 1916 г. он признавался себе: «Если бы не упование на Господа и заступничество Пресвятой Девы, вероятно, покончил бы с собою давно»[7]. В эти трудные дни с помощью Божией росла личность Леонида Константиновича как человека и христианина, и сам он писал 23 февраля 1917 г.: «Доброму и хорошему, что во мне явилось в эту войну, объяснение одно: вера в Бога и полное пренебрежение к какой-либо человеческой помощи, особенно со стороны сильных мира сего»[8].

Выросший на юго-западе Украины он мог наблюдать прекрасное мирное и уважительное сосуществование католицизма, иудаизма и православия; во время службы на Кавказе он был свидетелем, как отлично могут уживаться под благодетельной сенью единой государственности ислам, христианство, иудаизм и сектантство различного толка. Как иллюстрацию поразительных обычаев, существовавший в Российской империи, я позволю себе привести здесь небольшой эпизод из воспоминаний Л.К. Артамонова: «…в Хоперском казачьем полку, в первый день Св. Пасхи в местной греческой православной церкви шла заутреня, на которой в полной парадной форме присутствовали командующий полком – мусульманин, заведующий хозяйством полка – католик, старший врач полка – еврей (г. Цвибак), командир 1й сотни – мусульманин; младшие офицеры – православные и армяне, среди казаков были сектанты разных толков, но большинство православных. Служба шла по-гречески, но ектении и пасхальные каноны пели по-русски православные казаки. Когда окончилась церковная служба, на амвон вышел с Крестом грек-священник и стал христосоваться, первым подошел ко Кресту мусульманин-командир и на привет священника «Кристос анесте!» – с твердостью ответил: «Воистину воскре-се!», – троекратно облобызавшись со священником. После чего, заняв свое место, он стал принимать поздравления своих подчиненных. К нему подходили последовательно католик, еврей, мусульманин и все православные, обмениваясь христианским приветом и ответом, троекратно лобызаясь; также командир и весь командный состав обменялись пасхальным приветом со всеми казаками своего полка, бывшими в церкви или на службе. Этот факт никого ничем не смущал, но, вероятно, было бы очень много неприятных разговоров и волнений, если бы иноверец-командир и др. чины своим отсутствием нарушили старую кавказскую боевую традицию и всеобщую, тогда глубокую, простую веру в том, что “Бог – один, приемлет молитву всякого чистого сердца, в какой бы форме она к Нему не возносилась”».

Какой пример для нас, нередко прикрывающих свои чисто мирские, корыстные, узкоэгоистические интересы хоругвями религии! И не требовалось ведь в Российской империи устраивать экуменические радения, только провоцирующие глухое недовольство части церковной общественности. Чистота сердца и добрые нравы верующих различных конфессий – вот истинное основание симфонии мировых монотеистических, да и всех прочих религий, по-своему славящих Творца и существующих на Земле, подобно лицам Св. Троицы – нераздельно и неслиянно.

Это же касалось и сосуществования национальностей. Кунаком Л.К. Артамонова был чеченец, старшина одного из аулов; русский поручик обучал грамоте его сына, присутствовал в качестве почетного гостя на чеченской свадьбе, и никого это не смущало, несмотря на недавно закончившуюся Кавказскую войну. Как часто мы забываем ответ на вопрос, кто ближний впавшему в разбойники из евангельской притчи о самарянине, – «оказавший ему милость» (Лк. 10:37)! Оказал милость поручик Артамонов маленькому чеченцу, защитил от нападок казачьей ребятни в станице, – и вот уже сердца суровых горцев открылись для ответной милости. И никакие «кровники», каких было немало в горах Кавказа в то время, не посягнули на жизнь офицера-гостя, приглашенного на свадьбу их соплеменника.

Точно так же полагался Леонид Константинович на честь и добрые нравы своих проводников-мусульман, подчас отчаянных контрабандистов, путешествуя по Турции и Персии, во всем полагаясь на собственный такт и умение находить общий язык с представителями разных наций и народностей. И снова мы видим огромную пользу культуры и образованности, приучающей человека мыслить широко и непредвзято, избавляясь от всевозможных бэконовских «идолов»: знал Артамонов, что местное население не питает любви к пограничникам-казакам и вызывает ответные чувства у последних, – и не взял с собой в многодневную поездку положенный ему казачий конвой, чтобы не провоцировать возможные бытовые осложнения и конфликты среди представителей простонародья. И не обманулся в своих расчетах: его мусульманские спутники честно исполняли все свои обязательства.

В-третьих, поражает необыкновенное трудолюбие и работоспособность Л.К. Артамонова. По своему происхождению, точнее, по более чем скромному достатку и связям, своей, как он пишет, «коренной» семьи, он не мог рассчитывать ни на кого, кроме себя. Пример не только его семьи, но и описанной им семьи безымянного украинского станционного смотрителя опровергает широко распространенную в годы советской власти ложь о том, что к высшему образованию в императорской России были допущены представители только привилегированных классов. На самом деле, упорный труд, настойчивость, желание дать детям образование зачастую обеспечивали доступ в средние и высшие учебные заведения. Конечно, путь этот был не прост, но зато на дорогу, ведущую к высшему образованию, выходили самые талантливые, мотивированные и трудолюбивые, знающие чего они хотят от жизни и умеющие воспользоваться открывающимися перед ними возможностями. И никто не сетовал на трудности учебы или предъявляемые требования. Не все устраивало в организации образования, это верно, но все были благодарны профессуре и начальникам за полученные знания. Падение качества современного образования, дерзну предположить, да