Антон Вильгоцкий - Кто такая Айн Рэнд?

Ознакомительный фрагмент

Санкт-Петербург был относительно безопасным местом, что стало одной из причин, по которым Розенбаумы осели именно там. Но и там имелись свои собственные способы проявления официального антисемитизма. К 1914 году документ, содержащий постановления о правах и обязанностях евреев, насчитывал около тысячи страниц – и все, что им не разрешалось, считалось преступлением. На протяжении десятилетий в столице не разрешалось жить евреям, которые не имели высшего образования по одной из привилегированных профессий (в первую очередь – медицинских специальностей). В большинстве случаев неквалифицированные евреи не могли даже ночлега себе найти. Кроме того, по закону количество лиц еврейской национальности в городе не должно было превышать двух процентов от общей численности населения, а документы, подтверждающие вид на жительство, им было предписано обновлять каждый год. Зиновий Захарович выбрал профессию фармацевта именно потому, что она входила в список специальностей, позволяющих селиться в больших городах.

С самого раннего возраста Алиса проявляла себя как сообразительный ребенок, склонный к самостоятельным решениям и поступкам. Стандарты воспитания, принятые в начале двадцатого века, к ней не подходили. Вокруг царила викторианская атмосфера: в моде были оборки, семейная верность и женские искусства – и все это Алисе совершенно не нравилось. Часть ее ранних воспоминаний связана с необоснованными нападками со стороны матери, которая была в их семействе лидером и даже иногда «тираном». Так, во время переезда семьи в новую квартиру на Невский проспект, Алиса и ее младшие сестры были отправлены побыть у родственников. После того, как дети оказались дома, она попросила мать купить ей мини-блузку – такую, какую видела у своих двоюродных сестер. Анна Розенбаум отказалась это сделать. Она не считала, что девочкам позволительно носить такие блузки или любую другую модную одежду. Рэнд не забыла об этом и через пятьдесят лет. Анна сервировала стол к чаю в тот момент, и Алиса – возможно, в порядке эксперимента – попросила чашку чаю. Ответ снова был отрицательным: детям нельзя пить чай. Рэнд воздержалась от возражений, даже несмотря на то, что даже ее детской логики, скорее всего, хватило бы, чтобы одержать победу в таком споре. Вместо этого она спросила себя: почему они не позволяют мне иметь то, что я хочу? И сделала вывод: когда-нибудь у меня это будет. Ей было тогда около пяти лет. Многогранная и разветвленная философская концепция, которую она впоследствии разработала, была, по сути своей, ответом на этот вопрос.

С отцом у Алисы отношения складывались лучше, чем с матерью. Даже ее первое детское воспоминание было связано именно с Зиновием Захаровичем. Девочка сидела у отца в кабинете, глядя в окно на проезжающие мимо первые трамваи. Папа рассказывал, как они устроены и работают, а она радовалась, что может понять его объяснения. Хоть она и не знала этого тогда, но стоит упомянуть, что трамвайная линия в Петербурге была построена, по заказу царского правительства, американской компанией Westinghouse. Подобные совпадения – в данном случае мы видим, что уже маленькой девочкой она проявила интерес к ярким огням американского капитализма – встречались на протяжении жизни Рэнд в изобилии, и стали впоследствии теми нитями, из которых последователи сплели ее легенду.

Мать же Алиса не любила. В раннем детстве девочка оказалась в центре семейного соперничества между Анной и сестрой ее мужа. Обе семьи жили в одном доме, и в каждой росли три дочери. Мать приходила в восторг всякий раз, как Алиса одерживала верх над своими двоюродными сестрами, демонстрируя лучшие, чем у них, результаты в чтении, письме или арифметике. Успехами девочки Анна хвасталась на своих званых вечерах. Однако наедине она ругала старшую дочь за неспособность заводить друзей. Алиса была одиноким, нерешительным ребенком. Оказываясь в незнакомых ситуациях, она просто замолкала, отстраненно наблюдая за происходящим своими большими черными глазами. Анну Борисовну такое поведение дочери разочаровывало и раздражало. «Почему ты не играешь с остальными? Почему у тебя нет подруг? Эти вопросы превратились в навязчивые заклинания», – вспоминала Алиса. Иногда критические замечания матери перерастали в настоящие приступы ярости. Она могла даже пытаться специально досадить старшей дочери – например, сломать ногу ее любимой кукле или отдать лучшие игрушки Алисы в детский приют. Анна открыто заявляла, что никогда не хотела иметь детей, и завела их лишь потому, что это было ее обязанностью. Зиновий, все силы которого уходили на работу для обеспечения материального благополучия семьи (а в свободное время он предпочитал играть с друзьями в вист, нежели проводить его с детьми), делал очень мало, чтобы помочь жене и детям наладить отношения между собой. Но, несмотря на свои стычки с матерью, Алиса все же оставалась любимой дочерью и «надеждой семьи».

После разностороннего обучения, полученного на дому, Алиса поступила в гимназию, где царили академически строгие нравы. Здесь снова проявился вялый темперамент, так беспокоивший ее мать. Алиса общалась с другими девочками, но ни с кем из них не могла завести крепкую дружбу. Ее взгляды на жизнь существенно отличались от общепринятых среди сверстниц. Алиса была серьезной и строгой, ее не интересовали сплетни, игры и подростковое самоутверждение. «Я была застенчивой, потому что просто не представляла, о чем говорить с людьми», – вспоминала она позднее. «Детство – это самый худший период в жизни человека», – написала Алиса в одном из своих сочинений, когда была подростком.

Эти одинокие годы она пережила, убегая в свои фантазии – представляя себя Екатериной Великой, интригами прокладывающей свой путь к трону. Как и Екатерина, Алиса считала себя избранной. «Они не знают этого, – думала она, – но я им покажу». Также справиться с одиночеством помогали французские журналы, которые мать давала ей, чтобы помочь с изучением языка. На их страницах Алиса открывала для себя истории о прекрасных принцессах, отчаянных искателях приключений, отважных воинах. Именно тогда она начала сочинять собственные истории – часто сидя на задней парте в классной комнате и записывая в тетрадь свои фантазии вместо того, чтобы конспектировать урок. Самыми благодарными слушательницами ее историй были младшие сестры.

С самых первых дней в петербургской школе Алиса влюбилась в арифметику. Острота ее ума впервые проявилась именно в тот момент, когда она начала осваивать логику и точность математических наук. Тем не менее, она ненавидела зубрежку и презирала то, как ее первые учителя вдалбливали материал ученикам в головы. Она читала свои учебники с опережением, не дожидаясь, пока их конкретные части начнут преподавать на уроках, и ей никогда не приходилось прилагать больших усилий для изучения какой-либо дисциплины. Позднее Рэнд вспоминала, что если тема урока казалась ей скучной, она могла прямо в классе писать рассказы. Разочарованная печальными сюжетами русских детских книг, Алиса начала писать сценарии в возрасте восьми лет, а приключенческую прозу – с десяти.