Откровения акушерки. Тайны родильного отделения - Филиппа Джордж

Ознакомительный фрагмент

На мой взгляд, все дети прекрасны: крошечные, но идеальные человеческие существа.

Дон сейчас стоит рядом с Эмили и повторяет за мной, подбадривая ее.

– Она видит головку, – возбужденно подхватывает он. – Малыш скоро появится. Продолжай тужиться.

Я улыбаюсь про себя. Для мужа пациентки это тоже ново, и он не уверен, какую роль должен играть во всем процессе, поэтому делает то, что считает нужным, – следует моему примеру.

Теперь я стою на коленях позади Эмили, и она изо всех сил тужится. Прошло уже шесть часов, женщина устала, но сейчас нельзя останавливаться. Мы с Доном непрерывно подбадриваем ее:

– Продолжай толкать. Тужься! Давайте вытащим этого ребенка! Вот так. Вот так, Эмили. Он уже близко… Уже сейчас.

Эмили производит на свет идеального малыша, вот так, сидя на корточках в ногах кровати. Такой эмоциональный момент! Я помогаю Дону перерезать пуповину и смотрю на маленького мальчика: он прекрасен, просто неотразим! Но на мой взгляд, все дети прекрасны: крошечные, но идеальные человеческие существа. Если бы это зависело от меня, я бы их всех забрала домой. Я быстро растираю малыша полотенцем и передаю его измученной матери. Она сияет от гордости и удивления, как будто не может до конца поверить, что младенец настоящий.

Этот взгляд! Первый контакт матери с ребенком так драгоценен, что я чувствую, как у меня перехватывает дыхание. Они были вместе уже девять месяцев, но только сейчас состоялась их первая настоящая встреча, когда формируется мгновенная и нерушимая связь.

– О, только посмотрите! – шепчет Эмили в маленький сверток. Глаза Дона блестят от слез. Я поднимаюсь с пола, где стояла на коленях, и вижу, что мои колготки залиты кровью. Потом поменяю.

Я выхожу из комнаты, радуясь за Эмили и Дона, что помогла им благополучно родить ребенка, но также счастлива, что мне удалось завоевать доверие своей пациентки. Вначале она была настроена крайне скептично, но я сделала все, что было в моих силах, чтобы женщина чувствовала: ее уважают и слушают. Да, мне всего двадцать, а Эмили почти вдвое старше меня, но здесь родильное отделение и моя работа, и я точно знаю, что делаю.

В течение следующих двух дней, пока Эмили находилась в послеродовом отделении, я несколько раз заглядывала к ней, чтобы убедиться, что все в порядке. Они назвали своего сына Эдвардом Захарией Льюисом, что кажется очень громким именем для такого маленького человечка, но я уверена, ребенок будет ему соответствовать. В конце концов, он должен выстоять против стаи лабрадоров! Я рада видеть, что с малышом все хорошо и Эмили, кажется, поправляется. У нее все еще много вопросов: «Это нормально? Он достаточно спит? Может, нужно еще одно одеяло?» Я по возможности стараюсь на все ответить. В конце концов, она новоиспеченная мама – в первый раз никто из нас не знает, что делать.

На следующий вечер Эмили и Дон с Эдвардом на руках подходят ко мне, готовясь покинуть больницу.

– Это вам, – шепчет женщина, вкладывая мне в руку конверт.

Я быстро кладу его в карман халата, так как иду в операционную, чтобы помочь с кесаревым сечением. Позже, после полуночи, когда кончается смена, открываю письмо:

Дорогая Пиппа,

Спасибо вам за все, что вы сделали для нас, и за то, что помогли нашему маленькому мальчику благополучно родиться на свет. Простите, что была так груба, когда вы только появились в палате. Я не могла и мечтать о том, чтобы кто-то другой вошел к нам в тот момент.

Вы приняли роды с большой осторожностью и опытом, и я считаю, что вы – фантастическая акушерка. Я так благодарна, что вы помогли родиться Эдварду. Даже миллиона «спасибо» не будет достаточно.

С наилучшими пожеланиями,

Эмили

Пятнадцать лет спустя я все еще храню это письмо. Время от времени, по прошествии многих лет, я брала его, чтобы прочитать снова, и каждый раз оно давало мне уверенность в том, что я правильно выбрала профессию. Надеюсь, сегодня я все та же акушерка. Я беру ручку и начинаю писать: «Меня зовут Филиппа Джордж, и я акушерка, только сегодня я ею не являюсь…»

1. На самом дне

Я с шестнадцати лет знала, что хочу быть акушеркой, с того самого момента, как меня отправили от школы на шестидневный ознакомительный курс акушерства в местную учебную больницу. До этого события вы бы и за миллион лет не догадались о моей будущей профессии.

Я была обыкновенной артистичной девушкой, которая преуспевала в кружках рукоделия, рисования, драмы, кулинарии и вообще во всем, что предполагало творчество. К сожалению, мои таланты не распространялись на математику, английский или естественные науки. А еще мне нравилось гулять с друзьями, возможно, даже чересчур. Вы бы тогда могли взглянуть на меня и с уверенностью сказать, что наука определенно не была моей сильной стороной. На самом деле, если бы мы изучали запретные поцелуи в шею, то я бы выучила все уроки на отлично!

Стать акушеркой может кто угодно. До прихода в профессию я, например, вообще не интересовалась медициной.

К счастью, у меня была отличная компания друзей, и они присматривали за мной дикими ночами в местном клубе. Но лучше всего было то, что отец всегда отвозил меня домой на своем такси в конце вечера. Папа уволился из полиции несколько лет до того, но оставался очень заботливым отцом, и всякий раз, когда у нас планировались такие походы, он настаивал на том, чтобы забрать меня в конце вечера. Независимо от того, сколько было времени – полночь, час, два ночи, – папа ждал меня. Может быть, это как-то связано с тем, что я была единственным ребенком, или, возможно, он просто видел слишком много ужасных вещей, пока работал полицейским. В любом случае отец всегда был рядом и умудрялся игнорировать тот факт, что я иногда возвращалась сильно пьяной.

– Лучше сразу ложись спать, – говорил он мне, если это было слишком очевидно, имея в виду: «Не дай маме увидеть тебя в таком состоянии!» Дома хозяйкой была мама, и никто из нас с ней не спорил: ее слово было законом, и она пришла бы в ярость, узнав, что я напилась в стельку.

На самом деле мне повезло. Я выросла в доброй, любящей и гармоничной семье и очень уважала обоих родителей. К тому времени, когда мне исполнилось семнадцать лет, я наслаждалась независимостью и уезжала на выходные с друзьями. Я,