Юрий Штеренберг - Истории, связанные одной жизнью

Уже позже, обдумывая алгоритм работы прибора, я посчитал целесообразным выдавать пилоту информацию о допустимом маневре, который будет безопасным для самолета. Для этого прибор, имея информацию о текущих параметрах полета, вычисляет предельно допустимый для данных условий маневр и выдает информацию пилоту в виде светофора. При зеленом свете светофора пилот может увеличивать скорость и выполнять любой маневр, включая пикирование, при желтом свете возможно некоторое увеличение скорости и ограниченный маневр, а при загорании красного света — возможен только прямолинейный полет. Прибор я решил назвать УДП — указатель допустимых перегрузок (в предыдущей главе я говорил, что так назывались талоны на улучшенное дополнительное питание).

В Ростов на последние каникулы я поехал прямо из Москвы. Для меня поездки в Ростов на каникулы всегда были большим праздником, особенно на летние. Для того чтобы ускорить и удлинить эти праздники, я все экзаменационные сессии обычно сдавал досрочно на две, а были случаи, что и на четыре недели раньше срока. И здесь мне неоценимую помощь оказывал мой соученик по группе Наум Пермиловский. Он писал такие замечательные конспекты, так умно и четко, что даже если ты не был на лекции, то и тогда можно было понять любой сложный материал.

Маму я никогда заранее не предупреждал о приезде, и какое это было счастье, я это осознавал даже тогда, зайти в наш двор, подняться на крыльцо, открыть ставни, постучать в окно и услышать голос мамы: “Кто там?” А потом увидеть маму, зайти в квартиру и убедиться, что все на месте и еще раз сказать себе, что так будет всегда и не может быть иначе.

Все дневное время суток я проводил на пляже. У нас всегда собиралась хорошая компания, и ребята, и девушки, было весело и по-молодому интересно. Одурманивающий запах Дона — запах водорослей, жгучее южное солнце, благополучие близких людей, легкое знакомство с девушками, постоянно хорошее настроение — вот ощущение моих летних пребываний в родном городе. На этот раз в обычный мой распорядок было внесено изменение — мне была куплена двухнедельная путевка в Пухляковский Дом отдыха, расположенный в средней части Дона там, где сейчас раскинулось Цимлянское водохранилище, почти море. Отдыхалось мне там замечательно, много купался, катался на лодке, ухаживал за девушками. И получал большое удовольствие, наблюдая, как гнутся весла во время гребли — сила, накаченная гимнастикой, требовала выхода.

Но больше всего мне запомнилось событие, происшедшее при возвращении. Это случилось в станице Константиновка. Дон здесь расширяется, и в средней части его течения образовалась отмель. А на наш пароход с пристани грузили новых пассажиров — заключенных, работавших на строительстве канала Волга — Дон. И волею случая, находясь на палубе, я опять, как и три года назад, оказался свидетелем побега. Один из заключенных, еще не поднявшись на пристань, рванул к реке и поплыл. Два милиционера с наганами в руках бросились за ним, но сапоги и полная амуниция не позволяли им поспевать за беглецом, который, оторвавшись от преследователей, уже переплывал рукав. Милиционеры вплавь почему-то не пустились, а тот уже бежал по отмели. Мы все, затаив дыхание, следили за развивающимся “соревнованием”. И было впечатление, что побег удается. Почему-то милиционеры не стреляли, а беглец, пробежав отмель, уже входил в воду второго рукава, но. из-за поворота выскочила моторная лодка, очевидно, милицейская, и через мгновение человек был схвачен. Его, со связанными руками, ввели на палубу и толкнули ногой в открытый трюм.

Одиннадцатый семестр, дипломное проектирование, начинался с первого октября. Каждому факультету было выделено свое помещение, и работа началась. У меня вроде все принципиальные вопросы были уже решены. Кроме того, во мне еще не угасла инерция летнего отдыха. Поэтому я с удовольствием воспользовался возможностью опять побывать в том же доме отдыха в Териоках, но на этот раз не с Марком, а со своей девушкой, Валей Панченко. Все было так же хорошо, как и в прошлый раз, но еще добавилась романтика.

После того, как я закончил все расчеты и нарисовал принципиальные и электрические схемы, у меня зародилась одна авантюрная идея: а не подать ли мне по этим материалам заявку на изобретение? Мой научный руководитель не был большим специалистом в этом вопросе, и я пошел посоветоваться к заведующему кафедрой конструкций летательных аппаратов доктору технических наук инженер-полковнику Олегу Николаевичу Розанову. Он посмотрел материалы и сказал, что идея моя правильная и что он даже может написать официальный отзыв. И я засел за заявку, формальных правил составления которой не знал, а поэтому писал то, что мне казалось логичным для понимания сути изобретения, то есть, написал не заявку, а черт знает что. И отправил “это” вместе с отзывом Розанова через первый (секретный) отдел в Комитет по делам изобретений. Каково же было мое удивление и радость, когда через месяц я получил Справку о приоритете материалов заявки, признанных не подлежащими опубликованию. Мне, да и не только мне, казалось, что это уже почти авторское свидетельство на изобретение. А на самом деле это было просто подтверждение факта получения моей заявки.

Здесь мне хотелось бы сказать о том, что с процессом изобретательства я уже однажды сталкивался, но сам процесс произошел в несколько необычной форме. Валя сделала курсовой проект — спроектировала какую-то коробку передач и попросила меня посмотреть, все ли в порядке. Я обнаружил полный непорядок — ее конструкция допускала одновременное включение двух различных передач, то есть была полностью неработоспособна. На новое конструирование времени не было — сроки сдачи проекта уже прошли. Я долго смотрел и прикидывал, как можно исправить положение, но кроме коренной переделки конструкции ничего другого сделать было невозможно. С этим я лег спать, но, видимо, и во сне мой мозг продолжал усиленно работать, и среди ночи я проснулся с “фотографией” одной детали. Я тут же нарисовал эту деталь на листе бумаги. Деталь была не очень сложной, но удивительно точно решала проблему — будучи установленной на одну из осей коробки передач, она без изменения конструкции исключала возможность одновременного включения двух скоростей.

За всю последующую изобретательскую и научную деятельность у меня только еще один раз повторился подобный эффект, когда во сне я придумал оригинальный и очень простой графический метод исследования устойчивости нелинейных систем автоматического управления.

В середине срока подготовки дипломных проектов начался важнейший процесс — распределение выпускников института по предприятиям страны. Нам стало известно, что поступило много заявок от ленинградских предприятий, настолько много, что весь выпуск мог бы остаться в Ленинграде. Но на это комиссия, конечно, пойти не могла. Тем не менее, все ленинградцы, имеющие городское жилье, остались в городе. А общежитейцы. Я уже немного подзабыл всю эту процедуру, но помню, что вызывали на комиссию в определенной последовательности, определяемой интегральным показателем успеваемости за все годы обучения, и предоставляли ограниченный, но все же выбор места работы. Однако этот выбор был персонифицирован.