Тайна Гуччи. Правда, которая ждала своего часа - Аллегра Гуччи

или на Лазурный берег летом, даже на один день. Ему было достаточно увидеть меня на полчаса. Когда он не мог меня найти, то оставлял цветок и возвращался. Прекрасное, очень романтичное начало. Это было неожиданно. В то время моя фамилия была на слуху в очень негативном контексте. Но компромиссные отношения меня не привлекали. И как-то вечером в ресторане, чтобы избежать недоразумений, я сказала: «Выбирая меня, ты получаешь полный пакет, всю мою трудную и сложную семью с ее проблемами и заморочками». Нужно было обладать недюжинными запасами безумия и мужества (обычно эти качества смешиваются в горючую субстанцию, которую мы называем любовью), чтобы согласиться сделать мою судьбу своей. Он не отступил – наоборот, вдавил педаль газа.

За несколько лет до этого Сильвана спросила, кто мой идеал мужчины. Я обрисовала ей характер Энрико, которого на тот момент еще не знала. Ее ответ был подобен удару в живот: «Такого мужчины не существует в природе». Она назвала его «маленький шоколадный человечек», вырвала у меня мечту и швырнула ее на пол. Бабушка была такая: она унижала меня, как могла.

Однако этот шоколадный человечек стал реальным. Энрико был сюрпризом, сбывшейся мечтой, полный уверенности и решительности. Когда он познакомился с моей мамой, то взвалил ее на плечи, как свою собственную. Без предубеждений, без осуждения: суд уже сделал это. Он уважал мои чувства, не спрашивая о них, не задавая лишних вопросов. Он знал, что нужно делать, чтобы я была счастлива или чтобы мне просто было комфортно.

В третье воскресенье июля в Венеции проходит Феста дель Реденторе – грандиозное зрелище с фейерверками, которое ежегодно повторяется с XVI века в честь окончания чумы. Это была наша первая совместная вылазка – первое испытание. С тех пор Венеция стала нашим любимым местом. Город до сих пор хранит в себе ту атмосферу первого раза. В июле 2011 года, во время празднования Реденторе, Энрико сделал мне предложение. Волшебный момент: без моего ведома он обзвонил всех близких друзей и вытащил их из отпусков. Нашу свадьбу мы отпразднуем дважды. Первая, гражданская церемония состоится 24 ноября 2011 года в Санкт-Морице, вторая – 10 декабря в базилике Санта-Мария-Глорьоза-дей-Фрари в Венеции. На религиозную церемонию приедут и мама, получившая один из первых отпусков в Сан-Витторе, и бабушка. Последняя за несколько месяцев до этого отреагировала на известие о свадьбе словами, полными яда и лицемерия: «Какая чудесная новость. Наилучшие пожелания и побольше сыновей».

В 2012 году у меня началась новая жизнь. Рядом с Энрико, вдали от бабушки, управлять мамиными делами стало легче. Это было воплощение моей мечты о нормальной жизни: дом, сильный и верный спутник. Затишье длилось недолго. Отношения с Сильваной, всегда бурные, неумолимо ухудшались, что меня совсем не радовало. 16 января 2014 года родился наш первенец, но от Сильваны не было никакой весточки. Моя мама постоянно была источником забот и трудностей, но пика напряжения мы достигали, когда на горизонте вновь появлялась черная фигура – одна из тех, что нравятся моей маме. Словно мотылек наоборот: ее привлекает не свет, а тьма.

Дорогой папа, мне бы хотелось рассказать тебе о счастливом конце этой истории, но, увы, она еще не закончилась. Пришло время рассказать тебе о «дворе чудес»[25].

У Патриции всегда была дурная привычка лгать в целях защиты. Мы слишком поздно узнали о Кано, бывшей сокамернице, ставшей услужливой «подругой» и «советчицей». В тот момент их отношения были в самом разгаре. Много лет спустя в интервью Discovery+ Патриция скажет: «Мы были как сестры». Похожий персонаж – Ауриемма – однажды присутствовал в нашей жизни, и мы знаем, к каким последствиям это привело. Волк уже побывал в курятнике, и мы не могли позволить ему сделать это снова. Собранной информации было более чем достаточно, чтобы поставить маму перед суровым выбором. Третьего не дано: либо она (и до свидания, дочери), либо мы (и прощание с ней). Нам казалось, что такое заявление должно было шокировать ее, вызвать если не материнскую, то хотя бы любовь к себе самой: «Что я делаю… Я не могу снова все разрушить. Не могу подвергнуть опасности свою жизнь и жизнь своих дочерей».

Моя мать выберет Кано. Она в очередной раз покусает руки, которые заботились о ней и защищали в течение семнадцати лет заключения и после него. А затем отдаст всю себя, и тело, и душу, преступнице с внушительным послужным списком. Патриция – женщина, сосредоточенная только на собственных желаниях, тщеславная, падкая на лесть, с помутненным рассудком, – выбрала самый удобный путь. Кано возвела ее на пьедестал, впилась своими когтями лести и раздула пламя ее жертвенности. Со мной и Алессандрой отношения были бы более сложными, хоть и более здоровыми. С нами ей пришлось бы покончить с ложью, сказанной себе и другим, бросить себе вызов и отказаться от масок.

Но прямое решение этого вопроса не принесло ощутимых результатов. Тогда мы решили обратиться к ее адвокату, в то время Данило Бонджорно. Чтобы предупредить, если он не знал, что Патриция встречается с осужденной преступницей, и напомнить о постановлении судьи, запрещающем подобные отношения. Очередной тупик: наш сигнал тревоги был проигнорирован. Тогда мы могли бы пойти дальше и обратиться в суд, но жалоба снова поставила бы нашу мать в центр внимания. Лучше было обойтись без этого.

Больно осознавать, но альтернативы нашему дистанцированию от ситуации не было и быть не могло. Не со злости и уж тем более не из безразличия, но из уважения к ее воле и для того, чтобы обезопасить нашу жизнь, наших детей, нашу семью. Кто-то из любителей делать выводы, не зная фактов, мог бы подвести черту под этим делом (которое мы пережили как очередное поражение) словом «брошенка». Самое подходящее клише: несчастная, невезучая Патриция Реджани, «брошенная» своими неблагодарными, бессердечными дочерьми… Очередное искажение реальности.

Мы оказались на одной из многих жизненных развилок с двумя перекрытыми дорогами. Бабушка с нами не разговаривала. А если бы и разговаривала, то к тому времени, учитывая пережитое, мы потеряли к ней всякое доверие. Мама отвернулась от нас и ушла прочь с «лучшей подругой».

С этого момента, после этого предательства, она больше не увидится с нами. Возможно, кто-то другой на нашем месте позаботился бы о ней. О женщине, которая приближалась к семидесяти физически и психически потрепанной, жаждущей мести, внимания. Патриция была по-своему популярна, нуар Гуччи – горячая история, которая все еще обладает высоким сенсационным потенциалом. Манипулирующее ею убогое окружение постоянно занималось пиаром: СМИ, национальным и международным, достаточно было постучать в дверь, чтобы с лихвой удовлетворить самые нечистоплотные