Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

В июле 1918 года за десять дней тяжелых боев она потеряла убитыми и ранеными почти треть (30 процентов) своего состава. С 16 августа того же года всего за один месяц боев – 1800 человек, то есть более 75 процентов своего личного состава. Понесенные потери пополнялись за счет новых добровольцев и мобилизованных офицеров и нижних чинов, в том числе и из кубанского казачества.

В первых числах сентября Армавирская группа сорокинской армии оказалась разбитой. Но тут под Армавиром добровольцам пришлось выдержать на себе удар 35-тысячной Таманской Красной Армии. Теперь у главкома Сорокина имелось около 80 тысяч штыков и сабель, более чем вдвое больше Добровольческой армии.

Таманцы взяли Армавир штурмом 12 сентября. Оборонявшая его 3-я пехотная дивизия белых в бесплодных контратаках смогла продержаться в городе только до вечера. Из деникинского штаба полковнику М. Г. Дроздовскому пришел приказ: «Армавир сохранить за собой. Резервов у армии нет. Оперируйте своими силами. Деникин. Романовский».

На рассвете 13 сентября к дроздовцам подошло подкрепление – сводный отряд марковцев полковника Н. С. Тимановского в полторы тысячи человек. На следующий день был получен приказ главнокомандующего А. И. Деникина: «3-й дивизии вернуть Армавир». 17 сентября белые прекратили бесплодные атаки города: снаряды кончились, патроны подходили к концу, люди были измотаны до предела.

Вечером того же дня дивизию перебросили под станицу Михайловскую, чтобы выполнить приказ армейского штаба по разгрому Михайловской группы красных войск. В том неудачном бою «дрозды» под шквалом артиллерийского огня противника раз за разом откатывались от станицы. Их батареи продолжали молчать из-за полного отсутствия снарядов. Дроздовскому пришлось отступить к станице Петропавловской.

Но это были последние успехи красных на Кубани. Добровольческая армия, перейдя повсеместно в наступление, освободила Кубанскую область и вошла в степи Ставропольской губернии. Город Ставрополь, где сосредоточились остатки разбитых войск сорокинцев и таманцев, белые стремились взять в кольцо. 3-я дивизия вместе со 2-й дивизией генерала Боровского наступала с северо-запада по железнодорожной линии Кавказская – Ставрополь. Оборона города была взломана в первый день ноября, когда белоказачья конница ворвалась в Ставрополь. Части сил красных удалось вырваться из кольца окружения и отступить в направлении Чечни и Дагестана, но там они не удержались.

Белоэмигрант А. И. Деникин в своих мемуарных воспоминаниях так рассказал о Ставропольском сражении поздней осенью 1918 года, в котором был, как оказалось вскоре, смертельно ранен полковник Михаил Гордеевич Дроздовский:

«10-го (октября) Дроздовский отразил наступление большевиков и только на его правом фланге большевики сбили пластунов и овладели (станцией) Барсуковской…

В течение дня 14-го Дроздовский вел напряженный бой на подступах к Ставрополю, стараясь при помощи Корниловского полка вернуть захваченную большевиками гору Базовая…

23-го бой продолжался, причем 2-й Офицерский полк дивизии Дроздовского стремительной атакой захватил монастырь Иоанна Предтечи и часть предместья…

Большевистское командование еще раз напрягло все свои силы, чтобы вырваться из окружения, и на рассвете 31-го вновь атаковало…

Отбиваясь от наступавших большевиков с перемешенными остатками своей дивизии и ведя их лично в контратаку, доблестный полковник Дроздовский был тяжело ранен в ступню ноги…»

Пулевая рана на первый взгляд казалась окружающим «царапиной». Но она загноилась, и в Екатеринодаре Дроздовскому пришлось перенести несколько операций. Затем его, по личной просьбе, перевезли на лечение в Ростов. 12 декабря 1918 года Деникин подписал приказ по армии о присвоении Дроздовскому Михаилу Гордеевичу чина генерал-майора. Думается, что это был запоздалый приказ.

Дроздовский находился в полном сознании, когда ему в палате зачитали приказ главнокомандующего Добровольческой армией. Рука его не дрогнула, когда он принимал генеральские погоны. Но с каждым днем ему становилось все хуже и хуже. Скончался «романтик Белого дела» 1 января 1919 года от заражения крови. Похоронен был в Екатеринодарском войсковом соборе.

17 января 1919 года по Добровольческой армии был подписан приказ: 3-я пехотная дивизия переименовывалась в 3-ю генерала Дроздовского пехотную дивизию.

Дроздовская дивизия вошла в число элитных «цветных» дивизий белой армии вместе с Корниловской, Марковской и Алексеевской дивизиями. Ее офицеры и нижние чины носили отличительные малиновые фуражки с белым околышем и малиновые с белой опушкой погоны с желтой на них буквой «Д». То и другое изготавлялось не фабричным, а частным порядком, потому, естественно, желаемого «уставного» единообразия не имело.

При отступлении белых в марте 1920 года прах генерала Дроздовского был вывезен через Новороссийск в Крым и там тайно перезахоронен в Севастополе. Место погребения Михаила Гордеевича знали только шесть (или, по другим сведениям, пять) человек. Эти «дрозды» унесли с собой тайну могилы своего любимого военного вождя.

Дутов Александр Ильич

Зачинатель Гражданской войны в Оренбургском крае

Родился в семье казачьего офицера-дворянина в городе Казалинске Сырдарьинской области (ныне Казахстан), был приписан к станице Оренбургской. Его отцом был казачий генерал-майор И. П. Дутов, вышедший в отставку в 1907 году. Он 16-летним младшим офицером отличился в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов (награжден двумя орденами, произведен в сотники), участвовал в 1892 году в экспедиции на Памир, командовал полком.

В 18 лет Дутов-младший окончил знаменитый в свое время Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, где был в числе средних учеников. Затем через два года, в 1899 году, успешно (по первому разряду) завершил курс обучения в столичном Николаевском кавалерийском училище (в его казачьей, «царской» сотне), из стен которого выпустился в чине хорунжего.

Действительную службу Александр Дутов начал младшим сотенным офицером в 1-м Оренбургском казачьем полку, стоявшем в городе Харькове. Имел склонность к военно-инженерному делу и потому вскоре был поставлен во главе конно-саперной команды. Самостоятельно изучил телефонное и телеграфное дело, на общественных началах заведовал полковой библиотекой. В 1901 году был направлен в Киев на курсы саперного дела, откуда вернулся в полк с характеристикой, которую украшало слово «выдающийся».

После трех лет строевой службы Дутов стажировался при штабе 3-й саперной бригады, после чего успешно сдал экзамены в столичном Николаевском инженерном училище за весь курс обучения. «Испытание по службе» прошел в 5-м саперном батальоне, стоявшем в Киеве.

Успешно сдал вступительные экзамены в Николаевскую академию Генерального штаба. Однако учеба в ней прервалась, едва успев начаться. Началась Русско-японская война 1904–1905 годов. Слушателей академий на нее не отправляли. Дутов отправился в Маньчжурию волонтером, то есть добровольцем, проявив при этом перед начальством известную настойчивость, которая делала ему честь.

Воевать казачьему офицеру пришлось в «своем» 5-м саперном батальоне, которому довелось принять участие в возведении многих полевых фортификационных сооружений. Поэтому и наградой за проявленную доблесть Дутову стал не казачий, а армейский чин поручика и орден Святого Станислава 3-й степени. Саперным офицером он послужил и после возвращения из Маньчжурии,