Михаил Брагин - Ватутин (путь генерала). 1901–1944

Первый удар был нанесен 19 ноября 1942 года Донским и Юго-Западным фронтами; 20 ноября нанес удар Сталинградский фронт. Когда силы врага были скованы у Сталинграда, Юго-Западный фронт обрушил новый удар своим правым крылом. У Ко-тельниково действовали резервы Ставки.

Спасая положение, гитлеровское командование бросало резервы в Сталинградскую битву, и тогда перешли в наступление Брянский, Воронежский, Южный, затем Центральный и Западный фронты.

Не только оперативные, но и стратегические резервы Гитлера метались с одного направления на другое, всюду опаздывали, попадали под удары. Резервов у Гитлера не хватало. Фронт противника протяжением в сотни километров рушился.

Советская Армия вырвала у врага стратегическую инициативу и погнала фашистские орды на запад.

Надежда Гитлера и наставник нынешних американских империалистов генерал-фельдмаршал Манштейн делал отчаянные попытки спасти положение, но все они рассыпались впрах.

А имя молодого генерала Ватутина, впервые прозвучавшее на весь мир в сообщении «В последний час», покрытое славой Сталинграда, все чаще встречалось в газетах, повторялось в эфире, становилось близким и дорогим людям, жаждавшим уничтожения гитлеризма.

12 февраля 1943 года правительство присвоило Ватутину звание генерала армии.

Снова в родном селе

После победы под Сталинградом Ватутин был назначен командующим Воронежским фронтом. В полосу фронта входил и Валуйский район. В один из дней относительного затишья Ватутин, инспектируя находившиеся в Валуйках войска, решил заехать в родное село.

Он проезжал через Валуйки. Это был уже не тот город, побывать в котором мечтал когда-то деревенский мальчик. Маленький уездный городок превратился за годы советской власти в мощный железнодорожный узел, в центр передового колхозного района.

Бронетранспортер вынес генерала из города, спустился с высот, открывавших чудесный вид на заречный простор, к мосту, наведенному саперами через реку Валуй, в которой Ватутин когда-то тихими утрами удил рыбу.

За рекой начиналась дорога, где Ватутину был знаком каждый мостик, каждая придорожная верба, каждый поворот. Сколько раз он ходил по ней из Валуек в родное Чепухино!

Этой дорогой он шел искать работу после того, как лишился стипендии в коммерческом училище... И по этой же дороге двадцать пять лет назад шел к Валуйкам народ, восставший против помещиков и буржуазии.

Знакомые картины согревали душу генерала. И, непосредственно воспринимая красоту окружающей природы, генерал в то же время думал о том, как был взят танковыми войсками генерала Рыбалко город Валуйки. Это его особенно интересовало, потому что город, расположенный на высотах, прикрытый широкой рекой Валуй, казалось, был недоступен для атаки танковых соединений. И то, что город и важнейший железнодорожный узел на дороге, обеспечивавшей оперативный маневр крупными массами войск на огромном протяжении фронтов от Москвы до Донбасса, был все же взят, восхищало Ватутина и привлекало его внимание к опыту генерала Рыбалко.

И мысли о боевых действиях то захватывали генерала полностью настолько, что он практически представлял себе, как на стоянке вызовет оперативных работников, неотступно следующих на машинах за бронетраспортером командующего, и передаст им необходимые распоряжения, то уступали место мыслям и воспоминаниям о тех, к кому он сейчас ехал.

Николай Федорович думал о своей матери.

Как каждый взрослый сын, любящий свою мать, Ватутин часто думал о том, все ли им сделано, чтобы мать жила спокойно, не забыл ли он в спешке и напряжении своих дней того, что должен был и мог сделать для нее.

В этом генерал предъявлял к себе неукоснительные требования еще и потому, что знал, насколько сдержанна и скромна в своих требованиях мать, которая, как и большинство матерей, будет искать и найдет оправдания сыну, забывшему ей написать или в чем-то не позаботившемуся о ней.

Он хорошо помнил, как трудно жила она, и воспоминания эти еще сильней будили в сыне чувства любви, благодарности и уважения к матери.

По этой дороге бывало спешила Вера Ефимовна в Валуйки, когда дед или отец не могли побывать у Николая или сам он не мог в воскресенье прийти в Чепухино. Она приносила ему продукты, чистое белье и, пройдя двадцать километров из Чепухино в Валуйки, тут же шла обратно к оставленным без присмотра малышам.

Смерть мужа, младшего сына, деда Григория, тяжелая болезнь старшей дочери, приковавшая ее к постели, отсутствие старших сыновей — Павла и Николая, служивших в армии, не сломили Веру Ефимовну. Она не пошла на поклон к кулакам и неустанным трудом, невероятными усилиями, казалось, невозможными для маленькой, сухонькой женщины, матери девяти детей, подняла и вырастила малышей.

Вера Ефимовна в числе первых вступила в колхоз, стала лучшей дояркой, а вскоре поварихой в детских яслях. И любовь к своим детям, теперь перенесенная на малышей всего села, и чувство долга, так свойственное семье Ватутиных, дали Вере Ефимовне славное имя на селе — колхозная няня.

Едва начав самостоятельно работать, Нимпай Федорович стал помогать семье. Он посылал матери деньги, на свой первый командирский заработок купил швейную машину больной сестре, которая не могла работать в поле и шила платья для односельчанок. Младшую сестру Лену, очень похожую на него и очень любимую им, Ватутин взял к себе и готовил к поступлению в медицинский институт. Помогал Николай Федорович учиться и младшему брату Семену.

С годами богател колхоз, жизнь колхозников становилась с каждым днем лучше. Вера Ефимовна, теперь уже не обремененная заботами о маленьких детях, несколько раз приезжала в гости к сыну-генералу.

Впервые в жизни выехав из глухого села, она внимательно вглядывалась в окружающее, но не удивлялась, а принимала все новое рассудительно и как должное. Все нравилось Вере Ефимовне в городах. Ей было удобно в большой квартире сына, но оставаться жить в Киеве или в Москве она отказывалась наотрез. Сказалась ватутинская скромность, неутолимая любовь и привычка старой колхозницы к своему труду, которого она лишена была в городах. Погостив, Вера Ефимовна возвращалась в свое Чепухино

Долго потом соседи и особенно соседки расспрашивали ее обо всем, что она видела. Неторопливо, снова и снова рассказывала Вера Ефимовна, как ехала поездом, как летела самолетом и видела сверху сквозь оконце, что поменьше оконышка в старой хате деда Григория, землю без конца и края, множество сел, рек и лесов.

Особенно часто требовали соседки рассказа о том, как въезжала она в Киев, как встречал ее Николай Федорович и как все военные останавливались и отдавали честь, когда сын-генерал вел ее под руку к машине.