Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких - Галина Анатольевна Муленкова

остановившись, сказал Толя. – Сегодня ты пошел в горы со мной, поэтому слушай меня! Завтра я пойду с тобой, тогда ты будешь командовать!

Я не обиделся – ведь он знал здесь каждый камень. Тем более, видимость была плохой, валил густой снег, а до утра было далеко. Анатолий вел меня под северную стену пика, где на рассвете мы увидели палатки альпинистов.

– Привет! А вы куда? – спросила высунувшаяся голова.

– Мы наверх! – ответил Толя.

– А мы боимся, – сказали из палатки.

– Раз боитесь, сидите здесь! Пошли, Демьяныч, тебе еще на поезд успеть надо!

Поезд на Усть-Каменогорск уходил после обеда, и друзья продолжили путь. Снег на леднике стал плотным, и они уже не так проваливались, как внизу. Метель нисколько не пугала Анатолия. Около девяти часов утра подошли к стене. Сняв рюкзаки, достали обвязки, попили чаю, оставили лишний груз и связались. Страхуя друг друга, пошли наверх, иногда делая руками круговые движения, чтобы разогнать кровь. Ветер свистел и швырял снег в лицо, видимость была не более 20 метров, но Анатолий уверенно шел к вершине, используя оставленные на маршруте старые крючья. Вскоре оказались на границе туч и солнца. Ледовое лезвие гребня преодолели верхом и оказались на вершине пика Комсомола.

Анатолий протянул перчатки, которые Александр сунул за пазуху. Толик достал фотокамеру и снял его, потом подал фотоаппарат другу, и в этот момент Демьяныч выронил одну из перчаток. Она проскользила метров пятнадцать и замерла над сбросами.

– Демьяныч, это же подарок Дитера, – сказал Толя. – А ну, держи!

Напарник натянул веревку, и Толя спустился за перчаткой. Это была память о друге, который не вернулся с К2. В 1995 году Анатолий работал гидом в экспедиции Генри Тодда, которая готовилась к восхождению на Эверест, и пригласил в Гималаи Александра Демьяновича. Ему запомнились слова Анатолия, когда он провожал товарища на автобус, отправлявшийся из Катманду в Дели.

– Демьяныч, если что случится со мной, передашь деньги маме.

– О чем ты говоришь, Толя! Конечно, передам. Но ты не должен так думать.

– Все мы ходим под Богом, – грустно ответил он.

Вернувшись из Гималаев, Александр увидел сон. Пришла весть, что Букреев потерялся. Друг нашел его, небритого, в отеле «Намаскар-гестхауз» в Катманду.

– Толян, ты где потерялся? Тебя все ищут!

– Демьяныч, я влюбился, – потягиваясь, нараспев ответил он.

– Ну ты даешь! Хоть бы сообщил, – проворчал Александр и проснулся.

Он сохранил письма своего друга. В одном из них Анатолий писал:

«Демьянович, передаю привет и письмо через Плесовских, так как ты своего адреса не оставил. У меня все нормально, чего и тебе желаю. Осенью смог подключиться только к экспедиции на Дхаулагири с грузинской командой. 7 октября поднялся во второй раз на вершину этой горы. Сделал скоростное восхождение из базового лагеря до вершины за 17 часов и в тот же день спустился в базовый лагерь. На сегодня это самый быстрый подъем на восьмитысячник. В прошлом году мексиканец Карлос Карсолио за 19 часов сходил на Чо Ойю. Сейчас с командой Казахстана уезжаю на Манаслу, на зимнее восхождение. Планирую вернуться в Алма-Ату перед Новым годом. До встречи в 1996-м. Жму руку. Анатолий Букреев. 30.10.95».

Осенью 1997 года Букреев прислал Александру письмо, в котором сообщал, что летит в Америку на презентацию своей книги «Восхождение», после чего планирует зимнее восхождение на Аннапурну вместе с Симоне Моро в сопровождении камеры Дмитрия Соболева. «К Новому году буду в Алма-Ате, хотелось бы встретиться», – писал Анатолий. Но встреча не состоялась. Памяти друга Александр Демьянович Исаченко посвятил стихи.

Снежный барс

А. Букрееву

Работы было непочатый край.

Его манили снежные вершины.

В горах Непала он нашел свой Рай,

Куда стремятся больше половины.

Я с ним ходил в районе Эвереста,

Под склонами прекраснейшей Лхоцзе.

В монастыре Тьянгбоче – свято место,

Где мы, мой друг, молились в тишине.

Седой монах подал нам обереги,

И, в добрый путь благословляя нас,

– В Непале альпинисты те же боги, —

Отметил, – как Букреев, «Снежный барс».

Крестьяне, что трудились в чистом поле,

От портеров и до буддийских лам,

В любой из лоджий узнавали Толю

И с уваженьем жали руки нам.

Он восходил на горные вершины,

Сам оставался – добрый и простой.

Друзей ценил, не деньги и машины,

Звал в горы насладиться красотой.

А в памяти моей рюкзак и песня,

Французская веревка на стене,

И камешек с вершины Эвереста,

Открытки с надписью: «Демьяныч, намастэ!»

Вехи истории

После экспедиции на Эверест прошло пять лет. Начался отбор в сборную для участия во второй советской гималайской экспедиции на Канченджангу. В этом массиве несколько вершин, четыре из них поднимаются на высоту более 8000 метров: Главная (8586 м – третья вершина мира), Западная, или Ялунг-Канг (8505 м), Южная (8473 м), между Главной и Южной – Центральная (8420 м). После прохождения по центру юго-западной стены Эвереста в 1982 году планку понижать не имело смысла, и команда СССР посягнула на траверс четырех восьмитысячников.

Парни из СКА САВО находились на сборе, на альпбазе в урочище Туюксу. Здесь, в тени вековых тяньшанских елей, стоял и крохотный вагончик, в котором останавливался Урал Усенович Усенов. Все знали историю беспалого патриарха альпинизма, уважительно кланялись ему, интересовались его здоровьем. Парни готовились к очередному тренировочному восхождению, разложили на траве снаряжение, перебирали железо. Урал Усенович стоял рядом, опершись на лыжную палку. Ему было тяжело ходить, но он поднимался в горы каждое воскресенье.

От мостика, перекинутого через речку Малую Алматинку, в сторону лагеря трусцой передвигался Букреев. Он сбегал в верховья ущелья и вернулся на базу к обеду. Вадим Смирнов сказал ему однажды назидательно, что в советском альпинизме в одиночку не ходят, но Толя делал по-своему, невзирая на авторитеты. Кто-то из ребят язвительно произнес: «Бука, ты побереги силы-то. У нас не принято бегать по горам, у нас принято хорошо ходить».

Анатолий привычно проигнорировал замечание, поздоровался с Уралом Усеновичем и распахнул скрипучую дверь вагончика. И только Ринат Хайбуллин из молодежного состава команды с завистью посмотрел ему вслед. Они были слишком разными. Ринат – из обеспеченной семьи, обласканный заботой и вниманием родных. Ему не надо было тратить энергию на борьбу за существование, он