Аль Капоне: Порядок вне закона - Екатерина Владимировна Глаголева
Аль Капоне: Порядок вне закона читать книгу онлайн
В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов. Шикарный, обаятельный, щедрый, бесстрашный Аль был кумиром молодёжи. Он легко сходился с людьми, любил общаться с журналистами, способствовавшими его превращению в легенду. Почему она оказалась такой живучей и каким на самом деле был всемирно знаменитый гангстер? Екатерина Глаголева предлагает свою версию в самой полной на сегодняшний день биографии Аля Капоне на русском языке.
Тем временем и в Америке происходили важные события, хотя Капоне, похоже, тогда ещё в полной мере не понял их значения. 16 мая 1927 года Верховный суд США вынес постановление: преступники должны платить подоходный налог с имущества, полученного незаконным путём, или же подвергнуться преследованиям за уклонение от уплаты налогов.
Началось всё с того, что автомобильный дилер и по совместительству бутлегер из Южной Каролины Мэнли Салливан подал апелляцию на решение суда, признавшего его в 1922 году виновным в уклонении от уплаты подоходного налога. Доход был им получен от продажи виски в нарушение «сухого закона». Салливан сначала утверждал, что спиртное, доставленное морем в Чарлстон, принадлежало не ему, в апелляции же заявил, что подачей налоговой декларации донёс бы сам на себя, тогда как 5-я поправка к Конституции даёт американцам право не свидетельствовать против себя. Апелляционный суд согласился с Салливаном: заплатить налоги с незаконных доходов — всё равно что признаться в совершении преступления. Однако заместитель Генерального прокурора по налогам и по применению «закона Волстеда» Мейбл Уолкер Виллебрандт потребовала от Верховного суда пересмотреть решение по апелляции. Возникло дело «Салливан против США»; правительство представляла сама Виллебрандт, прозванная «первой леди закона».
Мейбл тогда было 38 лет. Это, несомненно, незаурядная личность: она окончила вечерние курсы при юридическом факультете Университета Южной Каролины, с 1916 года отстаивала права женщин в Лос-Анджелесе, став первой женщиной-адвокатом в этом городе; на её счету было более двух тысяч судебных дел. Наставник Виллебрандт, Фрэнк Догерти, рекомендовал её сенатору из Калифорнии Хираму Джонсону, и в 1921 году президент США Уоррен Гардинг назначил её заместителем Генерального прокурора. Ей поручили надзор над соблюдением налогового законодательства, за пенитенциарной системой и за проведением в жизнь «сухого закона».
Все эти три направления оказались тесно связаны между собой. В 1926 году Виллебрандт открыла в штате Огайо первый федеральный исправительный дом для подростков, впервые совершивших правонарушение; годом позже, в Западной Виргинии, — первую федеральную женскую тюрьму (женщины всё чаще подвергались судебным преследованиям за нарушение «сухого закона»). Чтобы чем-то занять заключённых, в федеральной тюрьме Ливенворт, в штате Канзас, была организована обувная фабрика. Параллельно Виллебрандт выкорчёвывала коррупцию в системе наказаний, из-за чего лишилась сторонников в президентской администрации. Даже её непосредственный начальник, Генеральный прокурор Гарри Догерти, был тесно связан с коррумпированными кругами федеральных чиновников и в 1922 году чуть не попал под суд по обвинению в мошенничестве; министр финансов демонстративно пренебрегал её рекомендациями. Для одних политиков и чиновников «сухой закон» был лишь источником личного обогащения, другие были к нему равнодушны или настроены враждебно.
Но неукротимая Мейбл относилась к своим обязанностям очень серьёзно. Она добилась увеличения численности береговой охраны и тем самым пресекла контрабанду спиртного у берегов Флориды. Она же сорвала две крупнейшие бутлегерские операции, в Алабаме и Джорджии. В 1923 году «большая четвёрка» бутлегеров из Саванны (Джорджия) предстала перед судом за уклонение от уплаты налогов; в ходе следствия по этому делу удалось добыть ценную информацию о их подпольном бизнесе. За один только год, с июня 1924-го по июнь 1925-го, через офис Мейбл Виллебрандт прошли 48 734 дела, связанные с нарушением «закона Волстеда», и в 39 072 случаях были вынесены обвинительные приговоры; кроме того, 278 ранее вынесенных судебных решений были пересмотрены Верховным судом. Виллебрандт лично участвовала в заседаниях по более чем сорока таким делам и одержала несколько побед. Вот и теперь она требовала, чтобы бутлегеры, живущие на широкую ногу с неизвестно каких доходов, хотя бы платили налоги, раз уж нельзя привлечь их к ответственности по другой статье[29].
Судья Оливер Венделл Холмс-младший отметил, что по «закону о доходах» 1921 года в понятие общего дохода входят средства, полученные от совершения сделок и из «каких угодно источников», и что если в аналогичном законе 1913 года перед словом «бизнес» стояло определение «легальный», то в 1921 году конгресс решил это ограничение снять. Ссылку на 5-ю поправку судья счёл абсурдной: как можно обвинить себя, заполнив бланк для предоставления в налоговую инспекцию? Скрывать свои доходы эта поправка не позволяет.
Слушания продолжались больше двух месяцев. Когда 16 мая 1927 года Верховный суд вынес решение против Салливана, биржи залихорадило, и правительству пришлось принимать меры для выравнивания котировок акций. Однако Верховный суд на этом не остановился и одобрил незаконное изъятие бухгалтерских книг и записей у владельца распивочной из Сан-Франциско по фамилии Маррон. Дело вела Мейбл Виллебрандт, и эта её новая победа, по сути, отменила действие 4-й поправки к Конституции, гарантировавшей гражданам личную безопасность и защищавшую их жилища, документы и вещи от необоснованных обысков и конфискаций. А ведь 4-я поправка действовала даже в период «закона о шпионаже»! Теперь же агенты налоговой инспекции получили возможность изымать документы и добиваться признаний. Карать за нарушение закона, попирая при этом Конституцию... Как видим, эта дилемма возникла задолго до описанного братьями Вайнерами в детективном романе «Эра милосердия» концептуального спора между Жегловым и Шараповым.
Тейлор-стрит
«Чтобы людям можно было доверять, им нужно доверять», — напишет Хемингуэй в одном из личных писем и тут же добавит, что этот постулат следует применять не ко всем. Уж кто-кто, а Капоне убедился в этом на личном опыте. Мог ли он ожидать «подлянки» от Фрэнки Йеля — своего друга и учителя?
После того как ирландская портовая мафия практически самоистребилась, Фрэнки стал одним из королей преступного мира в Бруклине. Он не только занимался портовым рэкетом, но ещё и привозил виски из Канады, будучи одним из главных поставщиков Капоне. Йель следил, чтобы машины с грузом для Чикаго безопасно следовали через Нью-Йорк. Однако весной 1927 года грузовики начали угонять ещё до того, как они покинут Бруклин. Капоне заподозрил неладное и попросил старого приятеля Джеймса де Амато присмотреть за машинами. Подозрения подтвердились: их угонял сам Фрэнки. К тому же пошли слухи, что Йель, объединившись с Джо Айелло, намеревается сжечь один из принадлежащих Алю павильонов для собачьих бегов. (Фрэнки был недоволен, что Аль, не посоветовавшись с ним, помог Тони Ломбардо стать председателем Сицилийского союза). Но как бы эмоционально ни реагировал Капоне, важных решений он в разгорячённом состоянии не принимал. Есть хорошая итальянская поговорка:
