Павел Жадан - Русская судьба : Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне

2. НТС в районе Мюнхена после войны

Работа, связанная с организацией лагеря Ди-пи в Маркт-Швабене отнимала много времени, но всё же первой моей заботой была связь с членами Союза. Еще из Пурфинга, в конце июня 1945 года, я поехал на велосипеде в Мюнхен, разыскал только что открывшееся «Представительство для русских эмигрантов», и через него узнал, где найти членов Союза. Я разыскал Тенсона и Гальского, спустя несколько дней встретился с Мамуковым, проф. Будановым и другими.

Для связи с центром решено было командировать двух человек под Кассель, куда, по имевшимся сведениям, переехала фирма «Erbauer» и где находилось уцелевшее после войны руководство НТС: А. Н. Артемов, В. М. Байдалаков, Г. С. Околович, М. Л. Ольгский, Е. Р. Островский. В первых числах июля 1945 года Андрей Тенсон и я отправились туда на велосипедах. Предстояло покрыть расстояние в 500 километров. Во избежание неприятностей, мы объезжали стороной города и большие селения, где в то время шли облавы не только на эсэсовцев, но и на любых подозрительных лиц. При этом русских часто передавали представителям советских репатриационных комиссий.

Добравшись до Вюрцбурга, мы заехали к брату С. А. Зезина (в будущем представителя НТС в Австралии). Его семья там жила постоянно и очень хорошо нас приняла. На следующий день мы узнали, что американцы арестовали одного русского и собираются выдать его советскому представителю. Тенсон и Зезин отправились на выручку. Американцы арестовали и Тенсона, и справлялись, где его спутник. Не мешкая, я отправился дальше один, усиленно нажимая на педали.

Через два дня я уже был в Касселе, узнал где находится русский лагерь Менхегоф, и благополучно туда прибыл. Там я встретил очень многих членов Союза, которых не видал несколько лет. О многом надо было поговорить, много узнать и рассказать о себе. Руководству Союза существенно было узнать, что в районе Мюнхена живет несколько десятков членов Союза. Было решено создать Южно-германский отдел НТС, в который вошли группы и одиночки, живущие в этом районе. Его председателем стал В. И. Алексеев.

На второй день после моего приезда в Менхегофе появился и Андрей Тенсон, которого американцы отпустили из-под ареста. Получив от руководства необходимую информацию и указания для дальнейшей работы, мы вернулись в Мюнхен. Через несколько дней было назначено первое собрание всех членов Союза, находившихся в то время в Мюнхене и его ближайших окрестностях. Встретились мы в полуразрушенном доме на Merzstrasse 2.

Стараниями Мамукова этот дом был приобретен строительной фирмой, собственниками которой числились он, я и Шульгин. На доме была вывешена табличка — «Bauunternehmung und Ingeneurbuero ALLBA, Dir. Ing. Mamu-koff & Co». Это «предприятие» было нами официально зарегистрировано в декабре 1945 года. В то время в Мюнхене только начинавшие организовываться местные власти охотно давали полуразрушенные дома в пользование фирмам и общественным организациям. Таким образом о. Александр Киселев получил большой дом на Mauerkirchenstrasse для русской гимназии. Директором гимназии стал П. В. Ильинский, с которым я был знаком еще по Риге, В. И. Алексеев преподавал историю. Благодаря стараниям о. Александра, многие русские дети имели возможность получить русское среднее образование и потом поступить в иностранные университеты.

В июле 1945 года дом на Merzstrasse был в ужасном состоянии. Не только окон и дверей, но даже ступенек не было. Стараниями членов Союза был очищен от мусора первый этаж, отстроена большая комната и кухня. Впоследствии был восстановлен и второй этаж, с несколькими комнатами, где в течение лет жили разные семьи членов Союза. На первом же этаже был союзный клуб. Дом стал центром союзной жизни в районе Мюнхена. В годы бурной русской общественной деятельности здесь часто бывали собрания, здесь перед членами Союза выступали такие эмигрантские деятели как Мельгунов и Керенский.

К осени 1945 года жизнь Союза в районе Мюнхена быстро принимала организованную форму. Были созданы союзные звенья в самом городе и в большом беженском лагере Шлейсгейм, налаживалась связь с группами, осевшими в городах на юге Баварии: Кемптен, Ландсхут, Мемминген, Розенгейм, и с группой в Маркт-Швабене. В Мюнхене устраивались съезды Отдела, на которые приезжали представители всех этих групп.

В начале 1947 года я сменил В.И.Алексеева на посту Председателя Южно-германского отдела НТС. В Правление отдела вошли Д.В.Шульгин и Е.Е.Поздеев. По мере того, как уменьшалась опасность насильственной репатриации, оживала и общественно-политическая деятельность русских эмигрантов. В Мюнхене образовались разные организации, в том числе власовцев и монархистов, издавались информационные листки и брошюрки.

Вся эта общественная деятельность втягивала местную организацию НТС в свою орбиту. Появились группировки дружественные и враждебные, надо было как-то поддерживать контакты и регулировать взаимоотношения.

Глава Русской Православной Церкви за границей митрополит Анастасий в то время тоже находился в Мюнхене. При нем был создан Синодальный совет, в который входили епископы, священство и миряне. Некоторые члены этого Совета, из крайних монархистов, были вовлечены в кампанию против НТС, которую вели журналисты Михайловский и Чухнов, утверждавшие, что солидаризм якобы стремится подменить собой христианство. Пускались слухи, что на ближайшем собрании Синодального совета члены НТС будут отлучены от церкви.

Члены Союза в Мюнхене были сильно этим возмущены, и поручили мне переговорить с митрополитом Анастасием. Я пришел в канцелярию Синода и попросил принявшего меня о. Георгия Граббе доложить митрополиту о моей просьбе принять меня по важному делу. О. Георгий сказал, что владыка меня принять не может, так как сегодня открывается заседание Синодального совета. Я настойчиво повторил свою просьбу сказав, что как представитель НТС я должен переговорить с митрополитом до начала заседания. Настойчивость подействовала, и я был принят.

Я доложил митрополиту Анастасию, что мое посещение вызвано открытыми заявлениями некоторых членов Синодального совета, и что, если совет беспристрастно не разберется в травле НТС, то и эмиграции, и церкви будет нанесен большой ущерб. В нашей беседе, продолжавшейся примерно 15 минут, митрополит Анастасий просил меня передать членам НТС, что лично он против того, чтобы Синодальный совет или Церковь вовлекались в политические или общественные распри русской эмиграции, и что он примет меры, чтобы изжить подобные явления. Действительно, травля НТС со стороны членов Синодального совета прекратилась. Летом и осенью 1947 года при Синодальном доме состоялись слушания под председательством митрополита Анастасия. На них выступали и представители НТС, и его критики, и представители общественности, — и всесторонне рассмотрели вопрос о соотношении Церкви и солидаризма как социального учения.