На линии огня - Семён Михайлович Борзунов

рубеже гитлеровцев Приорка — Пуща Водица. Они, по существу, и определили исход киевской операции. На правом берегу среднего течения Днепра этот бой начали подразделения генерала Мельникова. При активном содействии танкистов генерала Рыбалко они обрушились на оборонительную линию врага и стремительным напором сломили его сопротивление. Прорвав укрепленную полосу противника, наши части стали быстро продвигаться в южном направлении и вскоре заняли опорный пункт Святошино, перерезав таким образом шоссейную дорогу Киев — Житомир. Это лишило гитлеровцев главной артерии, по которой они подбрасывали подкрепления гарнизону города и вывозили награбленное имущество.

В образовавшийся прорыв устремились другие наши воинские части. Основные же силы дивизии в это время повернули на восток и повели наступление по шоссейной дороге непосредственно на Киев. Фашисты панически бежали в город, надеясь впоследствии удрать по юго-западным дорогам. Наше командование быстро разгадало замысел противника и приняло все меры к тому, чтобы немедленно перерезать дорогу, идущую на Фастов — Белую Церковь. Эту трудную задачу с успехом решили танкисты Ивана Игнатьевича Якубовского.

Гитлеровское командование все еще пыталось спасти свое катастрофическое положение и удержать за собой город. Оно перебросило из тыла две свежие — танковую и моторизованную — дивизии. Однако и эта попытка закончилась крахом. Наши части упредили противника и, не дав ему возможности закрепиться на заранее подготовленных рубежах, разбили его на подступах к Киеву.

Вечером 5 ноября советские танкисты и вместе с ними наши передовые подразделения ворвались на улицы украинской столицы. Одновременно с танкистами вступили в Киев и мы, корреспонденты фронтовой газеты.

Всю ночь шли ожесточенные бои в самом городе. Дом за домом, улицу за улицей очищали советские воины от гитлеровцев. Наступавшие с севера подразделения 38-й армии проникли в центр города. На угловом здании улиц Кирова и Крещатика один из бойцов мелом написал:

«24.00. Первым вошел батальон Якушева. Да здравствует свободная Украина!».

В полночь группа автоматчиков во главе с офицером Н. П. Андреевым пробилась к зданию, где до оккупации гитлеровцами Киева помещался Центральный Комитет Коммунистической партии Украины. Над домом взвилось красное знамя.

«Прорвавшись к центру города, на Крещатик, — вспоминал позже бывший командир взвода автоматчиков младший лейтенант Г. П. Саморуков, — мы в 24.00 вышли к угловому дому, у которого с фасада по обеим сторонам находились два льва. Бойцы стали делать надписи на стенах дома, на ограде и прямо на тротуаре. Сейчас трудно вспомнить, кто именно делал надписи, но мне запомнилось, что писал командир роты старший лейтенант Гуськов».

На Комсомольской площади Киева, у основания днепровских холмов и Первомайского парка — любимого места отдыха киевлян — находится ныне могила танкиста Н. Н. Шелуденко. Заботливо ухаживают за ней киевляне. Но все ли знают, кто такой Шелуденко и какой подвиг он совершил?

Гвардии старшина Н. Н. Шелуденко родился на украинской земле, в селе Лебедевка, что неподалеку от районного центра Высшая Дубечня. Еще до войны он был призван в армию и, окончив училище, стал танкистом. Это была его давняя мечта. С первых дней войны Никифор Шелуденко находился на фронте. Много трудных и опасных дорог прошел отважный танкист. Не раз бесстрашно смотрел он смерти в глаза, попадал в тяжелые переплеты, но каждый раз выходил из боя невредимым, побеждал врага. Командование неоднократно отмечало смелость и находчивость мужественного танкиста: он был удостоен нескольких правительственных наград.

И вот Шелуденко на берегу Днепра. Сюда он пришел бывалым, закаленным воином. Его путь лежал через Дон, Сейм и Десну. Теперь на очереди — Днепр.

Знакомые и милые с детства места. В канун решающих боев за Киев он побывал в родном селе, повстречался с матерью. Страшная картина предстала его глазам. Почти все село было сожжено фашистами, а имущество односельчан разграблено. Уничтожена школа, в которой Никифор учился. Куча пепла да головешек — это все, что осталось от родительского дома. Престарелая мать ютилась в наскоро вырытой землянке. Во многих семьях от рук гитлеровцев погибли близкие.

С тяжелой думой и душевной болью покидал Шелуденко родное село. Огонь священной мести жег его сердце, звал в бой. «Скорее в танк, за рычаги! Никакой пощады фашистским извергам!» — с такими чувствами, полный решимости и отваги, вернулся Шелуденко в танковую часть, которой выпала честь первой вступить в столицу Украины. И когда командир перед боем спросил, кто поведет головную машину, Шелуденко попросил:

— Разрешите мне! Киев я знаю хорошо. Я коммунист…

Сорок минут неумолчно била советская артиллерия, кромсая вражеские позиции, а потом в воздух поднялись армады краснозвездных самолетов. Вслед за ними на штурм вражеских укреплений ринулись грозные советские танки. Они сокрушали на своем пути все препятствия: давили живую силу, артиллерийские и минометные расчеты, преодолевали рвы и эскарпы, «ерши» и завалы…

Свое слово Н. Н. Шелуденко с честью выполнил. Двигаясь во главе взвода, он первым из танкистов пробился к центру города, к заветному Крещатику. Сколько раз он мальчишкой гулял по этой многолюдной и красивой улице, вдыхая запахи киевских каштанов. Теперь улицу не узнать: кругом руины, пожары, пепел. Никифору хотелось приветствовать каждый дом, каждый камень. Но, как назло, дым, горький и густой, застилал смотровые щели танка. А гитлеровцы усиливают огонь. Откуда они бьют? Куда направить машину? Шелуденко на мгновение открыл люк и высунулся наружу.

— Вправо, полный! — скомандовал он механику-водителю. — Левее, огонь!

Гитлеровцы заметили отважного танкиста, ударили из автоматов. Шелуденко успел бросить две гранаты, но сам был сражен вражеской пулей…

Потрясенные смертью своего любимого командира, танкисты с еще большей решимостью и ожесточением стали громить засевших в развалинах зданий гитлеровцев.

Вспоминая события тех дней, бывший командир роты автоматчиков 21-го стрелкового полка старший лейтенант А. Н. Храпов писал:

«Мы с группой в 28 человек шли к Крещатику со стороны Днепра. Помню, как поднимались по широкой булыжной улице. Выйдя на Крещатик, увидели, как с противоположной стороны на него вышли танки. Мы укрылись, думая, что это танки противника. Однако танки оказались нашими. Здания на Крещатике все горели. К часу ночи весь Крещатик был заполнен нашими солдатами».

Жуткая картина открылась перед нашими воинами. Всюду пылали пожары, раздавались взрывы. Гитлеровцы заминировали большое количество общественных зданий и жилых домов, многие улицы и важнейшие пути сообщения. Тысячи мин извлекли саперы из городских зданий в первый же день освобождения украинской столицы. Враг стер с лица земли гордость киевлян — Крещатик.

И вот бой стих. Через Киев следуют танки генералов Рыбалко и Кравченко. Вместе с ними идут неутомимые и вездесущие пехотинцы, саперы, связисты. Появляется артиллерия. По Крещатику, по бульвару Шевченко и Брест-Литовскому шоссе, через весь город нескончаемой вереницей движутся советские войска.

…В 4