Герои «СМЕРШ» - Александр Юльевич Бондаренко

на свете — только их бережно сохранённые портреты на стендах, да пожелтевшие классные фотографии первых выпусков, да портреты ребят, не вернувшихся с полей Великой Отечественной войны… Согрело душу, когда услышала, как почтенная бабушка, некогда бывшая девочкой из какого-то младшего класса, сказала подругам, указывая на один из снимков: «А это Нюрочка Овсянникова. Она ездила с нами вожатой в пионерский лагерь, часто выступала в художественной самодеятельности. Однажды мой папа, услышав её пение, сказал, что это будет актриса».

Могла стать актрисой… Должна была стать учителем и, вполне возможно, дорасти до директора школы… Но судьба и время направили её по совершенно иному пути, в военную контрразведку, о чём она никогда не жалела.

Потом, когда выпускники собрались в актовом зале, именно Анне Кузьминичне, как, скажем так, «дуайену школы»[292] — в общем, самой старшей по выпуску, предложили выступить первой, рассказать о первых днях школы и о том, как впоследствии сложилась её жизнь. Про школу все слушали очень внимательно, но когда Зиберова сказала, что после института она стала не учителем, но сотрудником контрразведки «Смерш», в зале словно бы сгустилась гнетущая и какая-то неловкая тишина. Многие из тех, кто только что с интересом на неё смотрел, вдруг опустили глаза.

Что такое?! Анна Кузьминична смутилась. Промелькнула мысль: неужели что-то не так с её костюмом? Но тут раздался «глубокомысленный» мужской голос: «Смерш — это страшно!»

Реакция Зиберовой был мгновенной — она рассмеялась. Искренне, весело и чистосердечно. Стало понятно, что мозги слушателей были просто забиты «перестроечными» и «постперестроечными» измышлениями о советских спецслужбах… «Разве я страшная?» — спросила эта 75-летняя, невысокая, очень обаятельная и улыбчивая женщина. И все, посмотрев на неё, как-то смутились… А потом Анна Кузьминична достаточно долго рассказывала — в пределах возможного, разумеется, — о боевых делах военной контрразведки, о своих товарищах, о войне и послевоенном противостоянии спецслужб… Когда этот рассказ, который все слушали буквально на едином дыхании — всё-таки оставался у неё педагогический талант! — закончился, весь зал встал, и все стоя ей аплодировали. Директор школы в искреннем душевном порыве сгребла в охапку все цветы, предназначенные для выпускников, и вручила ей огромный букет…

…Анна Кузьминична Зиберова ушла из жизни в 2013 году, оставив сына и дочь, внуков и правнуков — и светлую о себе память. А ещё, в канун своего девяностолетия, она успела написать книгу «Записки сотрудницы Смерша», в которой рассказала обо всей своей долгой и прекрасной жизни. Издать эту книгу ей помогли нынешние военные контрразведчики — её ученики и молодые коллеги, её наследники.

«Правда о СМЕРШе» генерала Иванова

Леонид Георгиевич Иванов

Младший лейтенант госбезопасности (это соответствовало армейскому званию «старший лейтенант») Леонид Иванов, заместитель начальника отделения секретно-политического отдела Черновицкого областного управления НКВД Украины, встретил Великую Отечественную войну на границе с Румынией, страной, которая ещё в ноябре 1940 года присоединилась к оси Рим — Берлин — Токио. На пограничную заставу в Галиции Иванов прибыл для подготовки к переброске на ту сторону агента. Надо же было знать, что происходит у союзника агрессивной гитлеровской Германии.

Вечером 21 июня Леонид сказал начальнику заставы, что у него тут одновременно и служба, и курорт — красота и тишина. Пограничник отвечал, что, к сожалению, тишина эта ненадолго, и действительно, ранним утром следующего дня застава вступила в бой. Контрразведчик тоже стрелял по пытавшимся перейти границу румынским солдатам, вместе с пограничниками вжимался в землю при налётах бомбардировочной авиации противника. Застава дралась несколько дней и ночей, не пуская врага на советскую территорию…

К сожалению, ни номера той заставы, ни фамилии начальника, ни даже её местоположения сегодня уже не узнать. Зато в документах сохранилось описание боевых действий 79-го пограничного отряда НКВД с 22 июня по 2 июля 1941 года — отряд этот также дислоцировался на румынской границе, в легендарном Измаиле. В общем-то, везде было примерно одинаково:

«22 июня 1941 г. в 4 час. 30 мин. по пограничным нарядам и всем подразделениям отряда с румынской стороны внезапно был открыт ружейно-пулемётный, миномётный и артиллерийский огонь.

Немедленно перед всеми подразделениями границы была поставлена задача занять оборону и до выяснения обстановки огня не открывать. <…>

В 5.00 с румынских пунктов … по подразделениям отряда, а также по населённым пунктам … дополнительно был открыт артиллерийский огонь из орудий крупного калибра.

В ответ на огонь противника пограничные подразделения, части КА <Красной армии> и ДВФ <Дунайской военной флотилии> открыли ответный огонь по огневым точкам противника, а также по румынским пикетам, румынской погранохране и войскам. С этого времени завязался бой на советско-румынской границе на участке 79-го пограничного отряда.

Несмотря на поддержку с воздуха и бомбёжку с самолётов противника, огневые точки противника, румынские пикеты, расположенные в непосредственной близости к границе, нашим огнём были уничтожены, а уцелевшие небольшие группы войсковых частей противника обратились в бегство, найдя себе убежище в плавнях…»[293].

Примерно так… Иванов готов был и дальше сражаться в рядах пограничников, но из Черновцов ему пришёл приказ возвращаться в управление. Пришлось подчиниться. Однако сразу по прибытии он подал рапорт с просьбой перевести его в военную контрразведку, на фронт, чтобы быть на передовой, продолжать своими руками бить врага. Просьба его была уважена, и Леонид получил предписание прибыть в особый отдел Одесского военного округа. 14 июля он приехал в Одессу, которая тогда, до первой бомбёжки, что произойдёт очень скоро, казалась совершенно мирным городом и очень ему понравилась. Хотя городов за свои без малого 23 года он повидал совсем немного, потому как парень был деревенский, из бедной семьи.

Подробности своего рождения Леонид Георгиевич описал в книге «Правда о Смерше», которую мы будем неоднократно цитировать:

«Я родился при форс-мажорных обстоятельствах, во время налёта банды Антонова[294] на село Чернавка в Тамбовской губернии 18 августа 1918 года. Мать моя, заслышав крики и выстрелы, поспешила с поля домой, но не дошла — я помешал ей своим появлением на свет прямо во дворе отцовского дома.

Село Чернавка — одно из крупнейших сёл Тамбовской губернии…»[295]

Был он в семье шестым ребёнком — кроме него, у родителей было ещё две дочери и три сына. Тамбовская земля была «оскудевшая», урожаи давала очень небольшие, хотя народ и трудился от восхода до заката, так что и Леонид, насколько он себя помнил, всё время работал на земле — и в Чернавке, и позже, когда в середине 1920-х годов семья перебралась в райцентр Инжавино, бывший, по сути, большим селом. Тяжело было, голодно: конфеты он первый раз в жизни увидел в подарке, который всем школьникам вручали 7