Людмила Бояджиева - Житие и страсть Жоржа Сименона

Здесь впервые ему предлагают писать романы для ежемесячного журнала бестселлеров.

— Как? Я должен ежемесячно выдавать роман для вашего издательства? У меня же множество других обязательств.

— Вы, в самом деле, так наивны? — Издатель смотрит на него с изумлением и нескрываемой жалостью. — Сейчас я вам все объясню. Вы пишете сценарий страниц на двенадцать и одну главу для наших экспертов. И все! Остальное — наше дело. Мы работаем для десятков миллионов читателей и прекрасно знаем их вкусы. Вам не придется ни потеть над текстом, ни беспокоиться об успехе. И ваша фамилия на обложке! Приятный «пустячок». Кроме гонорара, естественно.

— Я благодарен, что вы подумали обо мне… — Сименон едва сдерживал ярость.

— Так вы согласны?

— No!

У него такое выражение лица, что издатель поспешно ретируется. Сименон с трудом заставляет себя успокоится — существование практики «литературных негров» потрясло его.

«Теперь я знаю, что скрывается за некоторыми известными авторами!» — пылая гневом, говорит он Дениз.

1954 год полон покоя и счастья — подрастают мальчики, и Мари — Джо с каждым днем становится прелестней. Нежная, разумная маленькая девочка, похожая на ангела. Марку пятнадцать, в смокинге с цветком в петлице, он ходит на балы, которые устраивает школа для девочек. А в уик–энд, натянув драные джинсы, бегает по окрестностям с друзьями.

Тринадцатого февраля Сименону исполняется 51 год. День рождения дочки следует за ним. Она сидит на высоком стуле с серьезным видом, созерцая пламя единственной свечки. События отмечают в кругу семье, Сименон немного стыдится, что является отцом таких маленьких детей.

Оба мальчика учатся в школе, куда отец их ежедневно отвозит. Приходит время крестить девочку, крестным отцом сводной сестренки становится Марк.

Боясь набрать вес, Дениз ест грейпфруты и зеленые салаты, но не отказывается от виски. В женском журнале, на специальном вкладыше для определения совершенства фигуры, она каждый день обводит свой силуэт, приближаясь к идеальному размеру.

Сименон активно пишет и продолжает утверждать, что «напрасно искать в моих книгах, даже читая, как некоторые критики «между строк», отражение состояния моей души в данный момент»

За год выходят пять, а не шесть, как обычно, романов — он много времени проводит с дочкой.

«Ты нежная и хочешь видеть вокруг себя только нежность. Разве она не должна быть взаимной? Не эта ли нежность и потребность получать взамен тоже самое, делают тебя такой ранимой?

Я буквально не спускаю с тебя глаз, словно опасаюсь, что кто–то равнодушный, сам того не ведая, причинит тебе боль. А, между тем, ты излучаешь радостное сияние с твоими волосами, отражающими солнце, с удлиненным личиком, с твоим таким гибким и в то же время крепким телом!

Вскоре мы стали прогуливаться, держась за руки, и я всегда испытывал волнение, чувствуя твою ладошку, зажатую в моей руке. Впервые в жизни я присутствую при том, как расцветает маленькая девочка. Ребенком я всегда завидовал своим приятелям, которым повезло иметь сестру»

.

Каникулы семейство проводит у моря, а осенью снова вступает в права ежемесячная неделя релакса в Нью — Йорке. Походы по кабаре и ночным клубам, встречи с издателями. Выходит сборник новелл Сименона под названием «Опасные повороты». Этот том остался в программе многих университетов на долгие годы.

Три дня у Сименонов гостит лондонский издатель — эрудит и англичанин до кончиков ногтей.

Когда Сименон занят, он прогуливается по аллеям в темном узком пальто и черном котелке, обшитом креповой ленточкой, словно шествует по лондонским улицам. И непременно с книгой в руках. Это удивляет Марка и он спрашивает:

— Как вы можете все время читать одну и ту же книгу?

— Это Шекспир, мой друг.

— Кто?

— Один из величайших авторов мира.

— Более великий, чем мой отец?

— Он давно умер, — любезно отвечает англичанин.

— Кто его застрелил?

Это звучит так по–американски, что издатель и Сименон недоуменно переглядываются.

И в самом деле, удивительная наивность для пятнадцати летнего школьника и сына знаменитого писателя. Очевидно, враг воспитательных мер Сименон, не стал навязывать сыну собственную убежденность, что образованность — «это хорошо»

8

И вот приходит день такой же, как и другие — утром Сименон едет на почту, по пути покупает газеты, пластинки для детей. Солнечная сиеста в эркере его кабинета, дремлющие на полках книги — удивительный дом, наполненный теплом и уютом!

Вечером он один смотрит телевизионные новости, а Дениз, как обычно, закрылась в своем кабинете с секретаршей.

Около десяти она заходит к нему. Сименон небрежно спрашивает:

— Сколько тебе понадобиться времени, чтобы собрать вещи?

— А куда ты едешь?

— Далеко, с детьми.

Она в изумлении смотрит на мужа:

— Надолго?

— Навсегда.

«Я сам не знаю, что произошло со мной, не знаю и того, с каких пор зрела эта мысль… В жизни мне несколько раз случалось вдруг почувствовать себя чужим в окружающей обстановке… Почему я решил менять один континент на другой и, что бы там ни говорили, одну цивилизацию на другую, в то время, как я был счастлив в нашем лейквилском доме? Не знаю»

— Куда мы поедем, Джо?

— В Европу. Конкретно не могу сказать. Мы остановимся на Лазурном берегу, где можно найти хорошую виллу и врачей. Ты знаешь, я чувствую себя уверенней, когда врачи рядом. Из–за детей.

— А потом?

— Италия, Голландия, Англия — мы можем поселиться везде, где есть прекрасная сельская местность. Этот наш дом мы сохраним, тут мы были счастливы.

Дениз, рыдая, бросилась в его объятья.

— Тебе грустно?

— Это от радости!

Дениз всегда чувствовала себя созданной для блестящей жизни. Ежемесячные поездки в Нью — Йорк на неделю ничего для нее не значили, в сравнении с опьянением светской жизнью Парижа, испытанным во время визита в Бельгию.

— Когда мы едем?

— Пусть твоя секретарша узнает даты отбытия ближайших пароходов.

— А вещи и мебель?

— Все останется здесь. Ведь мы еще вернемся. Буль мы возьмем с собой, а Тижи я сообщу об отъезде, когда будет известна дата отплытия парохода.

— Спасибо тебе, Джо!

Сименон ожидал этой реакции Ди. Она всегда рвалась в Европу. В тот день она предавалась любви с забытым пылом и повторяла:

— Спасибо, спасибо, Джо!

Сименон покупает огромный фургон, которым может вместить восемь человек и багаж. Это белый «додж», который совсем недавно начала выпускать фирма «Крайслер».