Герои Курской битвы - Сергей Егорович Михеенков

непосредственное подчинение штабу 37-й армии. 25 и 26 августа стойко отражал атаки противника на линии Киевского укрепрайона, не позволяя 44-й пехотной дивизии немцев форсировать реку Ирпень у населённых пунктов Демидов и Гута-Межигорская. Затем выходил из окружения.

Два месяца майор Рукосуев с группой бойцов, с остатками своего полка и одиночек, приставших по дороге, скитались по лесам. Обходили крупные населённые пункты, занятые немецкими войсками, шли болотами, поймами рек. 14 ноября 1941 года наконец вышли к позициям своих войск. В одной из схваток с немецким патрулём Рукосуев был ранен в руку. Рана уже начинала гноиться. Группа Рукосуева вышла из окружения в районе Воронежа. Бойцы и командиры, истощённые и оборванные, вышли с личным оружием. Вынесли раненых. Позади было около тысячи километров пути.

После проверки в Особом отделе 7 декабря 1941 года приказом командующего войсками Юго-Западного фронта маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и члена Военного совета фронта Н. С. Хрущёва № 036/6 «…начальствующему составу фронта, отличившемуся в боях с немецкими захватчиками…» были присвоены очередные воинские звания, в том числе: «…подполковника — Рукосуеву В. Н.».

В это время в артиллерии РККА начали формироваться особые части — истребительно-противотанковые. Фронт нуждался в специальных войсках, способных эффективно бороться с танковыми клиньями противника, останавливать, уничтожать бронетехнику врага, не позволять ей ломать оборону на узких участках. Расчёты противотанковых пушек комплектовались бывалыми артиллеристами. Их направляли из госпиталей и военкоматов. Новые части и соединения особо нуждались в хороших командирах.

В районе Кузьминок в Москве формировалась 3-я истребительно-противотанковая бригада. Командиром нового формирования в июне 1942 года назначили подполковника В. Н. Рукосуева.

Не артиллерист. Но — десантник! Воевал уже почти год. Свою твёрдость и мужество, верность долгу доказал в летних боях под Киевом и во время выхода из окружения. Артиллеристом же он станет очень скоро.

В июле того же 1942 года бригада отбыла на Брянский фронт. На левом фланге фронта и южнее в это время сильно осложнилась обстановка — немецкие войска начали наступление на Воронеж. Все резервы Брянского фронта оказались израсходованными в попытках остановить немецкое наступление, обороне грозил обвал. И тут из Москвы начали прибывать эшелоны с частями 2-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва РГК. Первой разгружалась 3-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада, «рукосуевская», как её уже тогда называли. Её-то с ходу и загнали на главное танкоопасное направление. Придали свежую 248-ю стрелковую дивизию. Фланги прикрыли танковыми бригадами. Бригаде теперь уже полковника Рукосуева, как вспоминают фронтовики, участники тех событий, «предназначалась роль пассивной жертвы». У Ельца тем временем вела перегруппировку 5-я танковая армия, она-то и должна была осуществить мощный фланговый удар в то время, когда противник будет рвать на части полки 248-й стрелковой дивизии и бригаду Рукосуева.

Именно там, в глухой обороне под Касторной, 3-я иптабр проявила себя как эффективная боевая единица, способная жечь немецкие танки, маневрировать под огнём противника в зависимости от изменяющейся картины боя. В ноябре 1942 года бригаду передислоцировали под Ливны, потом в Тербуны. Выяснились некоторые технические, тактические и иные недостатки. Принялись их исправлять. Весной 1943 года рукосуевцы уже окапывались в полосе Центрального фронта перед Тепловскими высотами.

К июлю после некоторой реорганизации 3-я истребительно-противотанковая бригада имела следующую структуру:

противотанковый артиллерийский полк (все батареи — четырёхорудийные): четыре батареи 76,2-мм дивизионных пушек образца 1942 года (ЗиС-3), три батареи 45-мм противотанковых пушек образца 1942 года (М-42), батарея 37-мм автоматических зенитных пушек образца 1909 года (61-К);

два противотанковых батальона (по 72 противотанковых ружья в каждом);

миномётный дивизион: восемь 82-мм и четыре 120-мм миномёта;

инженерно-минный батальон;

рота автоматчиков.

Всю весну и начало лета артиллеристы Рукосуева окапывались, обустраивались, накатывали брёвна над укрытиями для орудий и над «карманами», где пережидали огневые налёты и бомбардировку противника расчёты. Натягивали маскировочные сети, укладывали в орудийных двориках огнеприпасы, ремонтировали тягачи, кормили лошадей. Те, у кого семьи были на освобождённой территории, писали домой письма и с нетерпением ждали почтальона. Пока окапывались и устраивались, хлеба на окрестных полях выскочили в трубку, а потом и заколосились. Война войной, а хлеб хлебом. Ржаные и пшеничные поля не трогали, они ко всему прочему прекрасно маскировали оборону.

И вот началось.

Командование расположило рукосуевскую бригаду на стыке 70-й и 13-й армий на рубеже Новосёлки — Никольское у шоссе Орёл — Курск. Видимо, размышляли артиллеристы, начальство предполагает, что немцы двинут свои главные ударные силы именно сюда. Так они обычно и поступали — били в стыки частей, соединений, объединений. Да и в частном боестолкновении всегда нужно было особо стеречь стыки взводов, рот, батальонов. Это солдаты знали.

Впереди бригады находилась дивизионная полоса обороны — пять или шесть линий траншей глубиной до шести километров: с отсечными позициями, с ротными опорными пунктами и батальонными районами обороны, с батальонными и полковыми противотанковыми позициями (ПТОП). На каждом из этих ПТОП было окопано по четыре противотанковых орудия, до взвода бойцов с противотанковыми ружьями. Там же окопались истребители танков — гранатомётчики, обеспеченные также бутылками с горючей смесью. Эти на вид примитивные бутылёшки в умелых руках были не менее эффективны, чем кумулятивные и бронебойные снаряды.

Перед немецким наступлением подполковник Рукосуев обошёл все баратеи и сказал:

— Ребята! Не робеть. Горят они хорошо. Вы их уже жгли под Сталинградом и Касторной.

Ему иногда возражали: мол, под Сталинградом и Касторной не было тяжёлых «Тигров» и «Пантер», как справиться с ними? Он отвечал с юмором, стараясь поддерживать бодрое настроение батарейцев: дескать, «Тигры» и «Пантеры» такие же немецкие танки, только побольше, а значит, и гореть они будут ярче и дольше…

Пятого числа загремело. Грохот накатывал в несколько приёмов. Сперва отстрелялась наша артиллерия. Потом ответили с той стороны. Обрабатывали передний край. Но порой долетало и до них. А потом зарокотало, завибрировало небо — налетели самолёты. К счастью, материальная часть почти не пострадала. Зенитные автоматы работали почти без остановки. Сбили один самолёт, подбили ещё два. Хотя кто там разберёт, в этом аду, кто сбил? В небе крутились и наши истребители. И зенитки, прикрывающие замаскированные «тридцатьчетвёрки», тоже работали, бухали тяжёлыми 85-мм снарядами в ревущее небо.

В первый день таранным ударом немцы проломили брешь в обороне 45-го стрелкового полка 15-й стрелковой дивизии и ввели в образовавшийся узкий коридор до 60 танков с пехотой. В полуокружении оказался 676-й стрелковый полк, всё ещё удерживающий свои позиции.

Чтобы предотвратить дальнейшее проникновение немецких танков с десантом пехоты в глубину нашей обороны, командование 70-й армии создало маневренную группу, подчинив её полковнику Н. Н. Дроздову[48]. Он получил 282-й стрелковый полк 175-й стрелковой дивизии второго эшелона, две танковые роты и два артиллерийских полка, в том числе 200-й легкоартиллерийский полк 1-й гвардейской артиллерийской дивизии. Задачей боевой группы полковника Дроздова было удержать