И не иссякнут родники - Вячеслав Леонидович Светличный

В жатву завершающего года десятой пятилетки они вступили уже уверенней. Обязательства взяли — намолотить сорок пять тысяч центнеров, а выгрузили из бункеров своих «Нив» почти шестьдесят четыре тысячи. Пока в районе такого результата никто не достигал. Жуковы помогли сократить сроки страды, значительно способствовали тому, что пятилетку по зерну коллектив отделения выполнил на сто пять процентов. Это была нелегкая победа. И она стала возможной благодаря слаженности в работе, жесткому режиму, рациональной расстановке людей и техники и, конечно, самоотверженности в труде.

Выполняя обязательства, взятые в честь XXVI съезда КПСС, Михаил Федотович и Алексей (Михаил к этому времени ушел служить в армию) заблаговременно подготовили уборочную технику к жатве первого года одиннадцатой пятилетки. Отец и сын решили перекрыть достигнутые показатели по намолоту зерна.

Новых сил придала им радостная весть, пришедшая в совхоз вскоре после завершения работы в Москве высшего партийного форума: за выдающиеся успехи, достигнутые в выполнении заданий десятой пятилетки и социалистических обязательств по увеличению производства и продажи государству сельскохозяйственной продукции, главе семейной династии, механизатору совхоза имени 50-летия Адамовского района коммунисту Михаилу Федотовичу Жукову Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и Молот».

А. Михалин

ПОЛЕ СО МНОЙ НАВСЕГДА

Есть у старых хлеборобов поверье, что придет к человеку во всех делах на земле удача, если найдет он на своем поле необыкновенный, двойной колос. Только не всем он дается в руки. Потому что не глупое, ненароком счастье обещает, как случайно увиденная в грозди сирени пятилепестковая звездочка, а счастье трудное, связанное с делом всей жизни, обретаемое долгими годами. Слышал я эту притчу от человека, всю свою жизнь делавшего только одно дело, растившего хлеб и колос этот хотя в руках и не державшего, но твердо верившего: есть он где-то рядом, на его поле. А вспомнил ее, когда по своим журналистским делам спешил к другому хлеборобу, тоже всю жизнь отдавшему земле.

Звучала на волне «Маяка» музыка, а потом диктор сообщил: «Сегодня у механизатора колхоза «Красный колос» Первомайского района Оренбургской области Мина Ивановича Лягошина праздник. Его звено выполнило социалистические обязательства. В честь XXVI съезда КПСС приняты новые, повышенные — намолотить пятьдесят тысяч центнеров зерна тремя комбайнами…»

Человек непосвященный не догадывался, что была в этой информации одна «изюминка» — Мину Ивановичу, звеньевому, исполнялось семьдесят лет.

Путь наш лежал в целинный Первомайский район, где звено уже подбирало валки в счет новых обязательств.

Нет края у хлебного поля, если вся твоя жизнь связана с ним, если из года в год бежит перед комбайном, не кончаясь, золотистый валок, уводя за горизонт. Говорят, что жизнь прожить — не поле перейти. А если поле и есть твоя жизнь? Вот и выходит — бесконечно оно.

Можно, конечно, сплюсовать все скошенные за десятилетия гектары, все намолоченные центнеры — это будет мера труда старого механизатора Мина Ивановича Лягошина.

Можно вспомнить, что за жатву тысяча девятьсот семьдесят шестого года Мин Иванович был награжден орденом Трудового Красного Знамени, — это будет признание его труда.

Наконец, можно поведать о том, что он вывел на двадцать восьмую свою жатву звено из трех «Нив», в котором работают его сын Владимир и внук Анатолий, — и это тоже будет определенный итог, доказывающий еще раз: нет у поля конца, если штурвал деда согревают руки сына и внука.

Время, солнце и ветры высушили, избороздили морщинами лицо механизатора, и когда снимает он с головы пропыленную, видавшую виды фуражку, выбивается вверх непокорный седой вихор. И сам он сухощав, невысок, по-мальчишески легок. Когда разговариваешь с ним, невольно радуешься точности, простоте и глубине слов и думаешь: не жалко отмахать сотни километров, чтобы услышать эти необыкновенные, от сердца идущие слова о хлебе.

Лягошин стал коммунистом в год своей первой жатвы, когда был уже человеком пожившим, имеющим о многом свое собственное мнение. Значит очень важно было для него почувствовать себя частицей этой великой силы.

За три десятилетия он видал поле разным: и в радостно-золотом разливе богатырского урожая, и когда валок уходил под снег: что греха таить, и такое случалось в прежние годы. Но поле это было с ним всегда.

— По правде сказать, не могу без поля, — словно подводя черту под каким-то старым спором, сказал Лягошин. — Бывает, упрекают меня: мол, корысть гонит тебя, дед, каждое лето в поле, сидел бы, отдыхал, по дому суетился. А я не могу, не привык так. И силы в себе чувствую здесь. Комбайны сейчас — одно удовольствие работать. Те, кто начинали на прицепных и до снегов убирали поля, а потом пересели на «Нивы», меня поймут.

В сельской семье нет особых педагогических приемов, чтобы увлечь сына своим делом. Машинный двор — рядом, поле — за околицей. Ни проходной, ни строгих вахтеров — смотри, учись, запоминай. Так было и у Лягошиных. Не заметил, как рядом оказался сын, сначала ходил в помощниках, потом повел комбайн в одной загонке.

Вот уже и сына величают по отчеству, Владимир Минович, и внук тянется к полю. Есть в чем равняться на деда, кавалера ордена Трудового Красного Знамени, старого коммуниста, и Анатолию. Эту жатву он честно отстоял у штурвала. Отрывался ненадолго, чтобы сдать экзамены. Теперь он студент сельскохозяйственного института и жизнь его тоже накрепко привязала к дедовому полю.

Звено у Лягошиных такое: три опытных комбайнера и три молодых. Штурвальным у Мина Ивановича после армии работает Саша Кращенков. Есть и еще один семейный экипаж — Геннадий Александрович Коногин и его дочь Татьяна, школьница. Работают комбайнеры вместе не один год. В тысяча девятьсот семьдесят шестом году установили свой личный рекорд — пятьдесят тысяч центнеров зерна на три комбайна.

Звеньевому на жатве хлопот больше всех. Ему не столько за свою «Ниву» беспокойства — там Саша Кращенков уже сам неплохо справляется, нужно и к отцам-комбайнерам заглянуть, как они над юной гвардией шефствуют, и запчастями вовремя обеспечить.

Везде успеть, все сделать и слово свое стариковское при случае вставить, страсти притушить. Любит Мин Иванович порой помянуть кое-кого неласковым словом. Не перевелись и в его селе любители спиртного, бездельники. К ним от него снисходительного или равнодушного отношения не жди.

Но вот что удивительно. С разными ребятами бывал за эти годы на жатве Лягошин, а вот случая, чтобы они его подвели в работе, не было. Подходец к людям у него особый или отношение его честное к делу, как магнит от плохого оттягивает.

…Три «Нивы»,