Футбол, деньги и те, кто рядом - Владимир Николаевич Абрамов

чем у нас, сам понимаешь. Надеюсь, в Корее могут быть лучше, знаю, там раньше со сборной работал немецкий специалист, неплохо зарабатывал.

— Анатолий Федорович, чтобы в Корее что-то получилось, нужно долго работать. Готовить почву.

— Хорошо, давай готовь. Мне интересно. Я оставлю тебе все свои телефоны, и на Кипре в том числе. — Мы обменялись координатами. — Держи меня в курсе, даже если не всё будет получаться. Да, Володя, — окликнул меня Бышовец, — может, тебе нужно, чтобы мы как-то оформили наши отношения юридически?

— Не нужно, Анатолий Федорович, если что-то будет получаться, то тогда подпишем договор. А сейчас, считаю, это преждевременно.

— Ты абсолютно прав, — сказал Бышовец, и хлопнул дверью своего бежевого авто. И машина тренера, пусть на тот момент и Бывшего главного тренера сборной СНГ, но, бесспорно, Великого Тренера Чемпионов сеульской Олимпиады, медленно тронулась с места.

Я не спешил возвращаться в старинный особняк «Совинтерспорта». Тем более что было ещё совсем не холодно в тот пасмурный осенний вечер. Окна на втором этаже, где в просторном кабинете сидел наш генеральный директор, уже зажглись, и я сразу вспомнил наш недавний разговор с Галаевым. Он вызвал меня в свои хоромы и властно, не предлагая присесть, разъяснил (умный, блин!) суть своих тревог: «Слышал я от нашей Людмилы Федоровны (тогда нашего начальника Валютно-финансового отдела — прим. авт.), она ведь то ли подруга, то ли просто знакомая жены Бышовца, что Анатолий Федорович имеет намерение зайти к тебе познакомиться. Вот что я тебе скажу, он человек нехороший, „вертлявый“. О нем в Федерации футбола все как один плохого мнения. Советую тебе сразу подписать с ним договор. И, вообще, будь осторожен (я подумал, что Галаев сейчас даст мне „парабеллум“ на всякий случай — прим. авт.), может, с ним вообще связываться не надо? Хотя, ты зам. директора фирмы, решай сам». Галаев величаво восседал в своем кожаном кресле за большим столом. Удивительно, как же он тогда был похож на Вячеслава Ивановича Колоскова, и манерой, и походкой, и безукоризненным стилем дорогой одежды! А прическа, а педантичность в изложении мысли! Вот что значит школа ЦК ВЛКСМ! Поток отрицательных эмоций нашего генерального отрезвлял мой слегка затуманенный рассудок. Я никак не мог взять в толк, почему, как говорил Колосков, Бышовца похоронили «глубоко и навсегда», и почему о Бышовце до сих пор все ангажированные спортивные издания скорей не говорили, а кричали либо плохо, либо очень плохо (хотя по нашей православной традиции о покойнике либо хорошо, либо ничего). Не скрою, сам я, не будучи ранее лично знаком с Анатолием Федоровичем, сразу к нему расположился. «Ну, не может быть, — рассуждал я про себя, — чтобы такой „плохой“ человек так сильно насолил сразу всем „хорошим“ людям»! А то, ей богу, послушаешь людей, почитаешь газеты, и сразу напрашивается вывод: «Во всех бедах российского футбола виноват Бышовец!» (как когда-то Ельцин заявил: «Во всем виноват Чубайс»)…

С той неожиданной и мимолетной встречи и знакомства с Анатолием Бышовцем прошло более полугода, а профессиональные корейские клубы не проявляли заинтересованности к иностранным тренерам, и на тот момент повода тревожить известного специалиста у меня не было. В августе 1993 года я, по приглашению руководства Чемпионов Кореи, клуба «Ильва Чунма» находился в Сеуле и занимался подготовкой к торжественной церемонии подписания нового трехлетнего контракта на вратаря Валерия Сарычева. Корейская пресса (и не только спортивная) придавала этому событию большое значение, а спонсоры клуба не жалели средств, чтобы придать всей церемонии максимально помпезный характер, чего, собственно, Сарычев по праву заслуживал.

Я сидел в кабинете Президента клуба, когда вошла симпатичная секретарша и церемонно, в традициях корейского народа, низко поклонилась каждому из присутствующих. Она что-то сказала президенту, и этот пожилой и уважаемый человек, взяв телефонную трубку, трепетно, двумя руками, передал её мне.

— Владимир Николаевич, узнаешь?

— Нет, — ответил я честно.

— Значит, скоро буду богатым. Это Анатолий Федорович. Я звоню с Кипра, узнал у твоего помощника, Саши Калягина, где ты находишься, и решил напомнить о себе.

— Ваш звонок, Анатолий Федорович, оказался кстати. Я вчера встречался с господином Чоем, нашим агентом. А господин Чой на встречу пригласил ещё и своего друга, менеджера Корейской Футбольной Ассоциации. По большому секрету этот человек и сообщил мне, что их федерация обсуждает возможность приглашения иностранного тренера для подготовки сборной к участию в Чемпионате Мира в Америке, естественно, если они туда «отберутся». Но пока корейцы идут в своей группе первыми, и для выхода есть все шансы. Данные по Вашей кандидатуре переданы г-ном Чоем нужным людям в Федерации. Но нужно время, чтобы Вашу кандидатуру подготовить для общественного мнения, поскольку саму идею о приглашении иностранного тренера, а, тем более, российского, должна иметь поддержку общественности и высшего руководства страны.

— Володя, я же не российский тренер, а, как пишут все спортивные газеты, «украинский специалист»!

— Мне очень жаль, что так пишут. Делается это не от большого ума, и не только ума журналистов. Было бы забавно, если бы они написали, например, что Гершкович или Йохан Кройф — еврейские специалисты. Я думаю, после такого заявления были бы серьезные перестановки, и не только в нашей Федерации. Если пишут, что Вы украинский специалист, значит, стремятся вдолбить в умы российских болельщиков, что Вы чужды нашему народу. Значит, кто-то Вас всё ещё боится.

— Володя, я не зря с тобой сотрудничаю. Вижу, что ты всё понимаешь!

— Анатолий Федорович, уверяю Вас, не я один такой «прозорливый», у нас ведь не «страна дураков». Нас хотят видеть таковыми, но это вопрос не сиюминутного обсуждения.

— Хорошо, Володя, продолжай работать и держи меня в курсе, — бодрым голосом закончил Бышовец.

…Только в начале октября корейцы вновь «проснулись» с идеей приглашения Бышовца для работы со сборной. Мы долго вели интенсивную переписку сначала с нашим корейским агентом, а затем непосредственно с руководством Корейской Ассоциации Футбола, согласовывая возможный выезд Бышовца в Корею в ноябре 1993 года. Но тут наступило 17 ноября, и в ведущих изданиях неожиданно появилось «Открытое письмо» футболистов сборной России с требованием назначить Бышовца главным тренером сборной вместо Павла Федоровича Садырина. Надо отдать должное порядочности Анатолия Федоровича, который приехал в «Совинтерспорт» и объяснил, что, хотя для него и лестно, что корейцы предлагают такие прекрасные условия контракта, принять их он не вправе. Главной причиной был этот «форс-мажор», и то, что Бышовец никогда не предаст своих футболистов. К тому же возвращение себе законного места главного тренера сборной было для Анатолия Федоровича непреходящей мечтой.

Я был очень раздосадован случившимся, поскольку в