Родины солдат. Маршал С. С. Бирюзов на службе отечеству - Александр Фёдорович Агарев

воскресном литературном утреннике, не то напечатали билеты, и это дошло до Бирюзова.

Он жестко спросил: кто мне давал разрешение на устройство публичной встречи? Я стал было объяснять, как и почему все это вышло, что предложил это не я, а мне и что, по-моему, все это может оказаться хорошим и полезным делом, но Бирюзов прервал меня, еще раз жестко повторив вопрос: кто разрешил мне эту встречу?

Пришлось ответить, что никто не разрешал.

– Так вот, я запрещаю ее вам, – сказал Бирюзов. – Ее не будет. Ясно?

Я сказал, что ясно, но как же теперь отменить ее? И, не удержавшись, спросил:

– А почему, собственно, ее нужно отменять?

– А вам это все еще непонятно? – с иронией сказал Бирюзов.

Я ответил, что нет, мне это непонятно.

– Ну хорошо, раз так, придется вам это разъяснить! – сказал Бирюзов.

Не могу, а потому и не буду пробовать дословно восстанавливать все, что он мне сказал. Но смысл сказанного помню.

Он начал с того, что мои ссылки на болгарских товарищей, с которыми я договаривался, неуместны, потому что мы еще и до сих пор находимся в состоянии войны с Болгарией и пока что силою обстоятельств, к сожалению, вынуждены, обращаясь к болгарам, употреблять не слово «товарищи», а слово «господа». В Софии сидят представители союзных, так же, как и мы, все еще находящихся в состоянии войны с Болгарией государств, их корреспонденты и их разведчики. Если я всего этого не понял и не заметил, это не делает мне чести. В этих условиях утренник дружбы, устраиваемый в Софии подполковником Советской Армии, пока неуместен и может дать повод для враждебных нам инсинуаций. А возможно, уже и дал. В другое время и в другом месте, если б позволила служба, он и сам бы, возможно, пришел послушать «Жди меня», но не сейчас и не здесь. А сейчас и здесь публичная встреча им запрещена.

– А как же теперь быть? – спросил я. – Как теперь это объяснить?

– А это уж ваше дело. Заявите, что вы больны. Он встал, явно не считая нужным дальше говорить со мной на эту тему. Я тоже встал, но вместо того, чтобы попросить разрешения идти, сказал, что объявлять себя больным не могу и не буду! Вожжа попала под хвост; притворяться я не умел, и объявлять себя больным казалось стыдным.

Мой ответ взорвал Бирюзова, и раньше злого на меня, но до сих пор сдерживавшего гнев. Он сказал, что раз так, то отмену встречи объяснит и без меня. А мне он приказывает в 24 часа покинуть Болгарию, чтобы тут и духу моего не было! И холодно добавил:

– Идите.

Я повернулся через левое плечо и вышел.

Через двадцать четыре часа, вытуренный Бирюзовым из Болгарии, я, добравшись на чьей-то попутной машине, был в Бухаресте.

Встряска была основательная; став к тому времени довольно известным писателем, я, по совести говоря, был изрядно разбалован добрым, а подчас и слишком добрым отношением к себе фронтового и армейского начальства. Но хоть я и злился на Бирюзова, но все-таки понимал, что прав он, а не я. А кроме того, этот давший мне выволочку генерал чем-то понравился мне. Наверно, будь я кадровым военным, предпочел бы служить под началом у такого вот человека, у которого да – это да, а нет – это нет.

Во всяком случае, лет через шесть после этого, когда шла война в Корее, и туда вызвался ехать военным корреспондентом от «Литературной газеты» Александр Чаковский, я вспомнил о находившемся на Дальнем Востоке Сергее Семеновиче Бирюзове. Чаковский уже был в пути, а мне, как редактору, хотелось, чтобы нашему военному корреспонденту помогли там, на Дальнем Востоке, поскорее попасть в самую гущу событий, в Корею. И я позвонил Бирюзову. Начал с того, что напомнил о нашей встрече в Софии, и попросил, приняв военного корреспондента «Литературной газеты», по возможности сделать так, чтобы он через двадцать четыре часа оказался за пределами Советского Союза. – Хорошо, – сказал Бирюзов. Было слышно, как он усмехнулся по телефону. – Раз так, сделаю».119

Так судьба еще раз свела на фронтовых дорогах К. Симонова и С. Бирюзова, на этот раз лицом к лицу. Это еще раз подтверждает, что к Победе они шли параллельными путями: один – военачальником, другой – журналистом. Их представления о страшной и кровопролитной войне питались впечатлениями, полученными на одних и тех же полях сражений. Но военачальник и журналист могли одну и ту же картину видеть все-таки по-разному и потом, много лет спустя, по-разному вспоминать одни и те же события.

37-я армия под руководством С. С. Бирюзова находилась в постоянной боевой готовности, но при этом крепила традиционную дружбу с болгарским народом. Совместно с частями болгарской армии она была размещена в районе границы с Турцией, возле которой в это время была сосредоточена крупная группировка турецкой армии, обеспечив защиту фланга наступающих войск 3-го Украинского фронта. Для воссоздания подлинной картины боевой готовности 37-й армии рассмотрим содержание приказа, отданного С. С. Бирюзовым войскам 37-й отдельной армии 21 января 1945 года.

«Содержание: О результатах проверки хода боевой подготовки, проведённых учений по теме: «Марш в предвидении встречного боя, СД и встречный бой» в частях и подразделениях 195 и 333 СД.

В результате личной проверки в период 18–19. 01.1945. хода боевой подготовки, выполнения внутреннего распорядка, несения караульной службы и учения на тему – Марш СД-в предвидении встречного боя и встречный бой в частях и подразделениях 66 СК установил:

При указании о полной перестройке организации боевой подготовки и внутреннего распорядка части корпуса не выполнили, хотя и есть некоторые улучшения в строевой подготовке в области знания офицерским составом уставных команд.

Внешний вид бойцов остается неудовлетворительным. Среди рядового состава большое количество в рваном обмундировании, без погон, подворотников, крючков и пуговиц: не бритых, не остриженных и не подтянутых.

Так, например: в 604 СП 195 СД, на строевом осмотре в 9 СР 3 СВ 50 процентов рядового состава без погон, обмундирование потрёпанное; во 2 СВ 1118 СП шинелей 16 рваных шинелей в 3 СВ этого полка 13 рванных шинелей, 17 порванных брюк; обмундирование грязное, бойцы не стрижены и не бритые.

Офицерский состав не подтянут, не брит, в мятых, грязных и не форменных фуражках, без погон, без пуговиц.

Штатно-списочный состав не соответствует действительности так, например: в 3 взводе 7 СР 1113 СП красноармеец КАЗРОБАЙ числится отличным стрелком, а фактически ездовой, кр-ц ХОЗЯЕВ числится наводчиком ручного пулемета, а фактически стрелок; старшина роты: КАСАЛВ