Корфу (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Вот он – Босфор, желанный трофей прошлой турецкой войны, престол великой Византии и мечта российских политиков! Как странно, что на сей раз Андреевский флаг приветствуют здесь не калеными ядрами, а несмолкаемым салютом и криками радости.

Из воспоминаний Егора Метаксы: «Мы сидели все в кают-компании и завтракали. Как вдруг восклицания: “Царьград! Царьград!”, часто повторенные наверху матросами, заставили нас взбежать поспешно на шканцы. Какое зрелище поразило вдруг глаза наши! Нет! Ничто не может быть прелестнее, величественнее и живописнее вида Константинополя…»

Константинополь открылся сразу в великолепии Святой Софии, убегающих вверх кварталов, обилия кипарисов. Воды пролива были заполнены снующими лодками, играющими дельфинами и множеством птиц. С палуб офицеры и матросы с интересом разглядывали берега. Проходя мимо султанского дворца, на кораблях посылали матросов по вантам. С берега янычары били в литавры и в барабаны, что-то кричали. Султану наши палили, как и положено по морскому уставу, 21 залпом.

Якоря бросили у Буюк-дере – загородном районе, где жили послы и местные богатеи. Прямо напротив эскадры дом российского посла. Приходу союзников турки радовались несказанно. Были они учтивы, предупредительны и доброжелательны. Из воспоминаний В.С. Томары: «Публика более еще ею (эскадрой. – В.Ш.) обрадована, нежели я полагал». Корабли и суда были сразу же окружены большим количеством лодок и фелюг, набитыми любопытствующими. Зеваки глазели на непобедимые русские корабли, и каждый надеялся разглядеть на их палубе грозного Ушак-пашу.

Не стал исключением и сам султан Селим. Переодевшись разносчиком воды, он в тот же день обошел всю нашу эскадру, внимательно все осмотрев. При этом и придворная челядь, и гребцы в шести его лодках были наряжены босяками. Большего сделать нормы османлиского этикета ему не позволили. Более всего Селиму понравился флагманский «Святой Павел», и султан попросил дать его чертеж, чтобы отныне строить и себе такие же. Томарой это было обещано.

Тем временем на борт «Святого Павла» прибыл переводчик-драгоман адмиралтейства с фруктами и цветами. Подарки любезно приняли. В кают-компаниях потом молодые мичмана долго острили насчет цветов для Ушак-паши. Помимо подарков драгоман привез и декларацию о свободном плавании через проливы.

А по городу уже множились разговоры о необычных московитах. Любимец султана Юсуф-ага не скрывал своего удивления:

– Клянусь Аллахом, но дюжина кораблей московитов делают шума меньше, чем одна турецкая лодка!

Не скрыл своего удовлетворения и новый великий визирь, за-явивший при встрече нашему послу:

– Ваши морские служители столь кротки в обращении, что не причиняют жителям нашим никаких обид!

Для турок, уже давно привыкших к своим вечно бунтующим, дерущимся и грабящим всех подряд матросов-галионжи, это было действительно удивительным.

Вечером первого дня стоянки, согласно установленному распорядку, матросы собрались на баках своих судов, чтобы попеть любимые песни. В открытое кормовое окно Ушаков услышал, как на «Павле» запевалы прокричали, озоруя:

Сколько по морю не плавал —

Моря дна не доставал.

Сколько в девок не влюблялся —

Все по Маньке тосковал!

Я и Манька больно хитры,

Друг на дружку не глядим.

Веселую плясовую подхватили уже десятки голосов:

При народе ходим порознь,

Без народа посидим.

Раз деревня, два село.

Это Маньку повело.

Напилася самогону,

Да и выпала в окно!

Вице-адмирал велел было пение прекратить, чтобы не нарушать местные обычаи, но собравшиеся вокруг судов на лодках турки криками потребовали продолжении концерта.

– Ладно! – махнул рукой Ушаков. – Пусть поют!

Турки слушали песенников до самого отбоя, весело прихлопывая руками в такт поющим.

На следующий день в Бебекском дворце состоялось совещание союзников. От турок был рейс-эфенди Измет-бей, от англичан – посол Спенсер Смит, от России сразу двое – посол Томара и Ушаков.

Каждая из сторон желала извлечь из нового союза свою выгоду. Турки, получив подлый удар от старого друга, желали вышвырнуть Бонапарта из Египта, а заодно укрепиться на Балканах. Англичане смертельно боялась вторжения французов в Индию и мечтали о полном разгроме ненавистной республики. Что касается России, то она стремилась обезопасить свои южные границы, а также вернуть орден иоаннитов на Мальту.

Перво-наперво все поздравили посла Смита с победой над французами при Абукире. Тон на совещании задавал российский посол. Получив широкие полномочия из Петербурга, Томара был отныне свободен в своих действиях.

– Полагаю, что союзная русско-турецкая эскадра могла бы с успехом действовать в Архипелаге и Венецианском заливе и у Александрии! – заявил он с ходу.

Слушая посла, рейс-эфенди довольно кивал головой. Турки давно облизывались на никогда не принадлежавшие им Ионические острова, и вот наконец появилась реальная возможность прибрать их к рукам. Измет-паша выдержал долженствующую паузу, после чего вопросил:

– Хотелось бы выслушать и досточтимого Ушак-пашу.

Вице-адмирал был немногословен:

– Надлежит, не теряя времени, плыть соединенно к Ионическим островам и, прибыв туда, атаковать французов со стороны Албании!

Ответ рейс-эфенди пришелся по вкусу. Во мнении о дальнейших планах французов мнения разошлись. Английский посланник Спенсер Смит не уставал говорить об опасности Индии. На что возражал Томара:

– Ост-индийский проект лишь завеса, чтобы отвлечь всех нас от главной цели якобинцев! – говорил он. – Пусть даже Бонапарт пересечет Аравийскую пустыню! Но как он доберется морем до Индии, ежели у него там нет ни одной лодки?

– О, вы не знаете этих лягушатников! – всплеснул руками англичанин. – Они всегда имеют в уме какой-то хитрый ход!

– Что же, по вашему мнению, волнует сейчас Бонапарта? – сразу посерьезнел Измет-бей.

– Думаю, что их директория готовит революцию в Морее и собирает для того войска на Венецианских островах.

– Вай-вай-вай! – запричитал рейс-эфенди. – Какое низкое коварство! Наши сердца напоены ненавистью против проклятых Аллахом франков!

Спенсер Смит отдельно переговорил с Ушаковым, попросив его уведомлять контр-адмирала Нельсона о своих планах. Тот не возражал.

В конце совещания Томара зачитал обращение к жителям Ионических островов «Его Императорского Величества императора и самодержца Всероссийского вице-адмирал и кавалер Ушаков – командующий эскадрою государя своего, с эскадрою блистательной Порты соединенную приглашает обывателей островов Корфу, Занте, Кефалонии, Св. Мавры и других прежде бывших венецких воспользоваться сильною помощью соединенного оружия государя своего и Его Величества султана для извержения несносного ига похитителей престола и правления во Франции и для приобретения прямой свободы, состоящей в безопасности собственной и имения каждого под управлением, сходственным с верою, древним обычаем и положением их страны, которое с их же согласия на прочном основании учреждено будет».

Присутствующие с ним согласились. Решили также послать к Родосу по два фрегата от нас и турок для усиления крейсировавшего там английского отряда.

– От российской стороны