Достоевский - Юлия Валерьевна Гуцол

мы и здесь снова видим тему двойственности. Достаточно прочитать начало и конец романа. «В одном из вагонов третьего класса, с рассвета, очутились друг против друга, у самого окна, два пассажира – оба люди молодые, оба почти налегке, оба не щегольски одетые, оба с довольно замечательными физиономиями и оба пожелавшие, наконец, войти друг с другом в разговор» (начало. – Прим. авт.). «…оба, во все время, у кровати ничего не выговорили», «дверь затворили, и оба опять улеглись» (последняя сцена. – Прим. авт.). Таких моментов достаточно много. Везде есть две стороны, две природы человека, темнота и свет, добро и зло.

В «Идиоте» Достоевский размышляет над вопросами нравственности, над тем, что у человека, который несет свет людям и хочет изменить мир к лучшему, на пути постоянно встречаются преграды в виде бездуховности общества и его неверия. Власть денег, желание наживы как важный разрушающий душу элемент. «Вон, в Москве, родитель уговаривал сына ни перед чем не отступать для добывания денег… Все ростовщики, все, вплоть до единого». И в конце концов происходит трагедия и с теми, кому несли свет, и они его отринули, и с тем, кто нес свет.

Первые отзывы о романе пошли еще до того, как весь роман был напечатан. А.Н. Майков писал: «…имею сообщить Вам известие весьма приятное: успех. Возбужденное любопытство, интерес многих лично пережитых ужасных моментов, оригинальная задача в герое…» Люди в буквальном смысле слова читали книгу везде, и только и говорили о романе Достоевского: «…просто не оторвешься до последней страницы». Газеты и журналы печатали статьи: «В круговороте жизни, в который автор бросает своего героя, – на идиота не обращают внимания; когда же при столкновении с ним личность героя высказывается во всей ее нравственной красоте, впечатление, наносимое ею, так сильно, что сдержанность и маска спадает с действующих лиц и нравственный их мир резко обозначается. Вокруг героя и при сильном с его стороны участии развивается ход событий, исполненный драматизма». Не обошлось и без отрицательных рецензий. В.П. Буренин[124] под псевдонимом Z вещал, что «роман можно было бы не только “Идиотом” назвать, но даже “Идиотами”, ошибки не оказалось бы в подобном названии».

А вот потом, после завершения публикации заключительных глав романа, статьи на его тему прекратили появляться. Федор Михайлович ждал всестороннего детального анализа, но его не случилось. Из чего он сделал вывод о «неуспехе» «Идиота». А дело было в том, что Достоевский являлся слишком уж новатором, опережающим свое время, и его идеи нельзя отнести к какому-либо из направлений: консервативному, либеральному или демократическому. При жизни писателя М.Е. Салтыкову-Щедрину[125] удалось глубоко заглянуть в концепцию книги: «…по глубине замысла, по ширине задач нравственного мира, разрабатываемых им, этот писатель стоит у нас совершенно особняком» и «не только признает законность тех интересов, которые волнуют современное общество, но даже идет далее, вступает в область предвидений и предчувствий, которые составляют цель не непосредственных, а отдаленнейших исканий человечества». К середине 1870-х годов Ф.М. Достоевский изменил мнение о «неуспехе», так как уже знал факты о признании «Идиота» среди читателей. В записной тетради за 1876 год он отмечал: «Кто из критики знает конец “Идиота” – сцену такой силы, которая не повторялась в литературе. Ну, а публика ее знает…» Действительно, продажи книги из года в год только росли.

Во второй половине 1880-х годов пошли первые переводы «Идиота», его публиковали на разных языках, потом начались постановки в театрах и экранизации. В настоящее время это одна из самых читаемых книг Ф.М. Достоевского. Быть по-другому и не могло, потому что если даже небольшая фраза из романа заставляет иначе взглянуть на жизнь, то какой силы тогда целое произведение. «Что, если бы не умирать! Что, если бы воротить жизнь, – какая бесконечность! И все это было бы мое! Я бы тогда каждую минуту в целый век обратил, ничего бы не потерял, каждую бы минуту счетом отсчитывал, уж ничего бы даром не истратил!»

«Бесы»

Это философское произведение Ф.М. Достоевского было издано в 1871–1872 годах. Роман был написан по реальным событиям, в его основу легла настоящая история. Существовал такой кружок «Народная расправа», лидером которого являлся С.Г. Нечаев. Членом этого кружка был студент Иван Иванов. В 1869 году нечаевцы решили развернуть расклейку листовок в Петровской академии, что могло спровоцировать руководство на закрытие учебного заведения, поэтому 23-летний Иванов выступил против. С.Г. Нечаев, почуяв угрозу своему авторитету, рассудил, что неплохо бы сплотить членов общества с помощью убийства. Что в результате и было воплощено. Нигилист, террорист и революционер С.Г. Нечаев послужил прототипом Петра Верховенского. А центральная фигура романа, Николай Всеволодович Ставрогин, имеет черты Н.А. Спешнева[126].

Сюжет передать в двух словах крайне сложно, поэтому роман обязательно надо читать. Очень часто это произведение называют политизированным, пишут, что в нем автор выступает против революционеров, нигилистов и т. д. На самом деле, смысл романа значительно шире. Основным бесом, по мнению писателя, является духовный упадок в российском обществе, им и одержимы все герои данной книги. Бесами можно назвать людей без принципов, без веры, без корней, отказавшихся от родных, пустых внутренне. Они не способны на созидание, их стихия – разрушение, встряски и перевороты. «Беспрерывное упоение победой и сознание, что нет над тобой победителя – вот что их увлекало». Федор Михайлович, как и в других своих романах, размышляет над поиском истины и жизненных ценностей. Он анализирует проблемы морали, этики и веры в масштабе политических и социальных изменений, показывая, что без нравственной опоры возникают хаос, разложение и деградация. Ф.М. Достоевский говорил: «В моем романе “Бесы” я попытался изобразить те многоразличные и разнообразные мотивы, по которым даже чистейшие сердцем и простодушнейшие люди могут быть привлечены к совершению такого же чудовищного злодейства». По Достоевскому, «бесовщина» – это помешательство на одной идее, которая поглощает человека целиком и выбрасывает его из реальности. Так, например, один из главных героев, Петр Верховенский, имел программу для изменения общества, для его расшатывания. «…Мы сначала пустим смуту… Мы проникнем в самый народ… Мы пустим пьянство, сплетни, доносы; мы пустим неслыханный разврат, мы всякого гения потушим в младенчестве… Мы провозгласим разрушение… Мы пустим пожары… Мы пустим легенды… Ну-с, и начнется смута!» Вчитайтесь внимательно в эти слова, они в настоящее время еще более актуальны, чем тогда. Но Федор Михайлович через свою книгу говорил, что бесам можно противостоять, что даже падший человек может очиститься: «Но больной исцелится и “сядет у ног Иисусовых”… и будут все глядеть с изумлением…»