Тайная любовь Высоцкого - Борис Павлович Кудрявов

в эпизодах. Правда, поработал еще над образом Ворошилова в фильмах «20 декабря» и «По второму кругу». Говорят, в гриме я очень на него похож. В начале 90-х годов мне еще раз предложили его сыграть. На кинопробе говорят: «У вас очень добрые глаза, а он же был такой гадиной!» И не утвердили. К тому времени я уже сам стал делать фильмы, что дало повод друзьям-киношникам найти оправдание моим актерским простоям: «Как это мы будем снимать режиссера?»

Сегодня отношение ко мне режиссеров, похоже, стереотипное — как к советскому киноактеру. Такого амплуа, как социальный герой, уже давно нет. И в каком качестве снимать Пушкарева, они не знают.

Иногда думаю — почему великие режиссеры становились великими? Потому что снимали фильмы о жизни. Ведь жизнь — это борьба! С кем и за что бороться сегодня? С деньгами и за деньги? Если художник хочет биться со злом внутри себя, ему на это копейки никто не даст. Великая сила искусства как раз и состоит в противоборстве художника с властью. Почему безжалостно резали хорошие картины? Знаешь, отчего уже в наше время не снимал Станислав Ростоцкий, хотя и деньги давали? Ему не с чем было бороться. Утверждаю категорично — художников в нашем кино нет! Михалков? Кто посмеет сказать самому Никите Сергеевичу слово против? А с ним даже по «Сибирскому цирюльнику» есть о чем крепко поспорить.

— У тебя самого случались конфликты с бюрократической партократией?

— Когда меня утверждали на роль космонавта в фильме «Самые первые», министр культуры Екатерина Алексеевна Фурцева с недовольством произнесла фразу: «На роль космонавта мальчика, который играл в фильме «А если это любовь»? Да вы что?» Тот фильм она по-чиновьичьи ненавидела. Потому что в нем впервые в нашей стране по-настоящему было рассказано о любви между школьниками. Хотя сама Фурцева в личной жизни была несчастным человеком. Из-за этого, говорят, и к рюмочке прикладывалась. Произведения советского искусства должны были верно отображать идеологию.А тут — любовь и даже секс, которого в Советском Союзе как бы не было. Картина «А если это любовь» чуть ли не на крови и костях выросла. Снимали года полтора. Выпустили еще через год. И критики прошлись по ней калеными перьями. Хотя сценарий написан почти по статье в «Комсомольской правде". Правда, в реальной жизни влюбленные все-таки покончили с собой. В нашей картине концовка должна была быть более оптимистичной. С огромным трудом режиссеру Райзману все же «удалось отравить» Ксению, которую блистательно сыграла Жанна Прохоренко. Но к финалу она просто «обязана была выжить».

— У вас с Жанной Прохоренко был настоящий роман?

— В то время мне исполнилось 22 года, ей — 20 лет. Только успел первый раз жениться, и у Жанны уже был муж — кинооператор Евгений Васильев. Ничего личностного в наших отношениях не наблюдалось. Но как в актрису и партнершу я в нее безумно влюбился. Играть интимные отношения и оказаться «тупее» своей юной партнерши было совершенно естественным для моего возраста. Жанну я немного стеснялся. Она же интуитивно, чисто по-женски, мягко вела линию любви. При слове «мотор» буквально оживала. К сожалению, у Прохоренко сложилась трудная судьба и в жизни, и в искусстве. Многие свои замечательные качества эта актриса так и не сумела раскрыть.

ОТ ПЕРЕГРУЗКИ ПОПЛЫЛО ЛИЦО

— Работа в фильме о первом советском космонавте «Самые первые» давалась тяжело?

— Гагарин полетел в космос 12 апреля 1961 года. Фильм начал сниматься месяца за полтора до его полета. Никто из нас о подготовке космонавтов даже не догадывался. Сама картина, имевшая название «Я родился в рубашке», снималась в жанре фантастики. Автор сценария Алексей Тверской работал профессиональным астрофизиком. Но даже он вряд ли предполагал, что полет человека в космос произойдет так скоро. Известие о старте Гагарина стало для всей съемочной группы шоком. Жизнь нас опередила. Съемки пришлось сворачивать. Начали переделывать сценарий. И тут фильмом заинтересовались высшие власти. Режиссера и сценариста стали таскать в ЦК и по министерствам. Актеров познакомили с ребятами из первого отряда космонавтов. Оказалось, что при весе в шестьдесят семь с половиной килограммов и при росте 173 сантиметра, с русскоязычной физиономией, я идеально подходил по всем параметрам для полета в космос. Недоставало одного пункта — членства в партии. Но ребята из отряда, чувствуя отношение руководства к этому факту, сказали: «Этот парень наш!» и написали письмо в высшие инстанции. Так началась наша «предполетная» подготовка: пятеро актеров месяц занимались парашютным спортом, после чего совершили по три прыжка с парашютом. Меня, как главного героя, стали еще испытывать на центрифуге. Поскольку я был парнем крепким, задавали норму перегрузки от трех до шести так называемых G.

— Тебя, как представителя творческой профессии усиленно оберегали?

— Как-то во время очередной съемки чувствую, мордашка разъезжается в разные стороны. А глаза буквально начали вылезать из орбит. Пальцами стал искать кнопку сигнала о плохом самочувствии. Со мной творилось что-то непонятное. Когда центрифуги остановили, выбраться оттуда самостоятельно я уже не смог. Оказалось, по просьбе режиссера с целью правдивого изображения жизни, мне увеличили перегрузку до семи G.

И лицо «поплыло». Санитары вынесли мое тело на природу и положили на лавочку. Сквозь птичий шебет вдруг слышу объявление по радио: «Благополучно приземлился Герман Титов!»

Но самым главным для космонавтов всегда считалось испытание в сурдокамере. Просидеть без всякого общения с внешним миром сначала трое суток, потом пять, две недели оказалось под силу не многим. Если выдержишь, «сажали» еще на месяц. Писать и какать нужно было, не вставая с ложемента — специального космического кресла. Говорят, даже у здорового человека после трех суток одиночества могли глюки появиться. Для меня сделали исключение, пробыл в одиночке ровно три часа.

— А вам не дали испытать на себе чувство невесомости?

— К этому все постепенно и шло. Впервые в мире пять советских актеров на Ту-104 стартанули в стратосферу. Внутри самолета огромный салон, огороженный сеткой. Внизу постелены обычные спортивные маты. Дали полетать аж по восьми так называемым горкам в течение 40 секунд на каждой. В это время шла съемка. Парить, не чувствуя собственного веса, оказалось не просто: немного в сторону ногами оттолкнешься, тут же из кадра вылетаешь и бац в стенку!

СПАЛ НА КОВРЕ С ГЕРМАНОМ ТИТОВЫМ

— С Гагариным встречались?

— А как же. Даже выпили при первой встрече по чуть-чуть. Юрий Алексеевич держал себя очень скромно. Мы тоже стеснялись. Позже в Звездном городке, в котором приходилось бывать частенько, встречались еще пару раз. Но на ночевку я всегда