Александр Редигер - История моей жизни

(стр. 311) * Рыковские, принимавшие много народу, приглашали к себе и высших начальников Попова. За обедами почетные гости рассаживались по чинам и служебному положению. Однако, с увольнением меня от должности министра меня стали сажать ниже, например, генерал-майора Орановского, а жену - с молодыми офицерами. Несмотря на симпатию к старикам Рыковским, это заставило меня всемерно уклоняться от их приглашений, и мы лишь раз-два в год ездили к ним.

О служебных качествах Попова я не имею представления; не знаю также, что ему было поставлено в вину.

(стр. 314) * Официально мы не были назначены в комиссию, а как будто все трое должны были действовать самостоятельно. Мы, однако, составили комиссию, в которой Рерберг, как старший, председательствовал.

** Дмитриев тоже находил такой осмотр нужным, но сам, по болезни, уклонился от участия в нем.

(стр. 315) * На следующий день Григорович также смотрел корабль "Евстафий" (копию "Иоанна Златоуста"), но я отказался ему сопутствовать, так как ноги мои еще чувствовали усталость от лазанья по лестницам.

(стр. 316) * Упомяну здесь о финансовом результате поездки. Нас никто не командировал на юг, поехали мы сами, а потому сами должны были потребовать себе путевые издержки. Я потребовал, чтобы мне отпустили путевое довольствие по той норме (уже отмененной), которую я ввел для военного ведомства, и получил 134 рубля 35 копеек, которые почти покрыли мои расходы по поездке; Рерберг представил счет своим расходам; моряки же получили прогоны, например, Григорович - около 1500 рублей; при желании и мы могли получить столько же.

(стр. 319) * В Англии средняя стоимость броненосца до 1909 года была 674 рубля за тонну, в Германии - 764 рубля; стоимость наших последних судов была около 1000-1200 рублей за тонну; Морское министерство само не бралось определить ее в точности.

** Из чистой прибыли заводов десять процентов выдавались в виде дополнительного вознаграждения чинам их управлений.

(стр. 320) * Крейсер "Громобой" в 1906-10 гг. ремонтировался Кронштадтским портом; работы длились четыре года и все же при испытании крейсера оказалось, что ремонт был выполнен неудовлетворительно. В Англии такое судно выстроили бы заново в два года. Частным образом мне объясняли, что ремонт этот тянули нарочно, чтобы не оставлять Кронштадтский порт без работы.

(стр. 325) * Так, например, сенатор Гарин мне говорил, что у него есть доказательства, что один адмирал, служащий в Министерстве, получает от поставщиков постоянное жалование.

(стр. 326) * Приведу курьез: 5 марта одна гадалка по моему почерку сказала, что я поеду в командировку недели на две и около меня будут хлопотать два человека (делать массаж); в октябре я ездил на юг на десять дней, а при перевязке около меня хлопотали Шредер и племянник Виктор. Остальные предсказания ее не сбылись.

(стр. 327) * В конце сентября был обед бывших воспитанников Брестского корпуса, которые письменно благодарили меня. Подписались: В. Сухомлинов, Барковский, Поволоцкий, Цилиакус, Харинский, Домбровский, Лясковский, Ольдерогге, Коверский, Ашеберг, Шмидт, Воловский, Шепелев, Нечаев и Бьерклунд; половина этих лиц уже были в отставке.

(стр. 329) * Составленная мною часть, которую Рерберг отказался подписать.

(стр. 332) * На Святую 1912 года.

Глава четырнадцатая

(стр. 334) * Ложный шаг (фр.).

(стр. 336) * Осенью он вновь приезжал в отпуск на две недели.

(стр. 337) * В 1910 году они ездили в Киссинген, но им там не понравилось.

(стр. 339) * В частном письме от 1 декабря он мне писал, что делает это лично для меня, хотя Стржалковский, по его убеждению, далеко не так невинен, как то можно думать, ознакомившись лишь с приговором Судебной палаты. Я, кроме этого приговора, не имел других данных для суждения о деятельности Стржалковского.

(стр. 340) * Другой ее наследник, брат Николай, умер в Киеве на следующий день, 8 января.

(стр. 341) * Такое обращение ко мне Гучкова и Протопопова объяснялось тем, что мой академический курс содержал чуть что не единственное у нас исследование нашего Устава о воинской повинности, которым они и пользовались.

(стр. 346) * Для продажи называлась как возможная цена в четыреста тысяч рублей.

(стр. 347) * Мы оттуда совершили две экскурсии; в Эгер и Карлсбад.

(стр. 348) * Мы, было, думали вернуться морем вокруг Греции и через Константинополь, но убоялись долгого морского путешествия.

(стр. 349) * За весь год я бывал только на пяти ее заседаниях.

(стр. 351) * Я был рад их продать вместе с остальной обстановкой столовой в 1917 году.

(стр. 354) * Она закрылась только 4 июля.

(стр. 355) * Между прочим, мы познакомились с княгиней Репниной; это знакомство мы возобновили в Петербурге, но там оно скоро заглохло.

(стр. 356) * Лебединый камень (нем.) (Сост.),

** Лебединое озеро (нем.) (Сост.).

*** Там же мы в мае провели пять дней.

(стр. 357) * Эти комнаты отремонтированы летом 1914 года.

Глава пятнадцатая

(стр. 360) * Наиболее существенной мерой в пехоте являлось увеличение мирного состава рот, благодаря чему облегчалось обучение в течение зимнего периода и ускорялась мобилизация; нормальный состав рот определялся в 60 рядов (вместо прежних 48). Увольнение нижних чинов в запас предполагалось впредь производить лишь в апреле, вследствие чего в войсках всегда оказывалось штатное число вполне обученных нижних чинов, а новобранцы до окончания их обучения состояли сверх штата.

Вновь формировались 2 корпуса в Европейской России (64 батальона), одна дивизия в Омском округе (16 бат.), по одной стрелковой бригаде в Финляндии и в Приамурском округе (16 бат.) и 2 полка в Туркестане (4 бат.), сверх того, 5 крепостных бригад (40 бат.). В артиллерии увеличивалось число батарей с уменьшением их состава и добавлялись необходимые команды разных специалистов; формировались части тяжелой артиллерии. Единовременно расходы были исчислены в 434 млн. руб., а постоянные расходы, постепенно увеличиваясь, должны были с 1918 года составлять 139 млн. руб.

(стр. 361) * Насколько я помню, это был единственный случай моего появления на кафедре Государственного Совета в качестве докладчика.

(стр. 362) * Для характеристики личности Коковцова может служить следующий эпизод.

Я получил от графа Витте записку следующего содержания:

"Многоуважаемый Александр Федорович! Вероятно Вам будет интересно прочесть прилагаемую справку (No 27), которая касается обязательств того времени, которое Вы, конечно, никогда не забудете. Справку эту я составил, так как мне надоело постоянное самохвальство Владимира Николаевича (Коковцова), приписывающего себе заслугу совершения сего займа. Не откажите по прочтении вернуть.

16 января 1914 года. Сердечно Вам преданный Витте." В упомянутой справке граф Витте приводил ход переговоров о заключении займа, веденных им в 1905 году. Подписание условий займа было тогда задержано начавшейся у нас революцией, но затем заем был заключен Коковцовым на основании условий, которые выговорил Витте. Упомянутой справки у меня нет, так как я ее вернул графу Витте. Упомянутый громадный заем, заключенный при самой тяжелой для нас обстановке, значительно помог восстановлению нашего финансового благополучия. Коковцов гордился тем, что он заключил этот заем, умалчивая о том, что даже самая возможность этого займа была обеспечена графом Витте, благодаря его давнишнему знакомству с финансовыми деятелями Франции.