Красная Армия в Украине и Донбассе - Климент Ефремович Ворошилов

у Деникина, Врангеля, Юденича и на других фронтах у белогвардейцев и интервентов во время гражданской войны. Однако до 1929 года эти несколько десятков танков были теми единственными образцами, на которых «просвещалась» и училась вся Красная армия. Эти танки мы показывали на наших парадах, и они вызывали, естественно, усмешку у всех присутствовавших на парадах иностранных представителей. Нам же было не до смешков. Значение танкового оружия в современном бою всем известно – оно громадно. Современный фронт, насыщенный до крайности пулеметным огнем, вряд ли может быть пробит без помощи танка. Этим объясняется и то особое внимание, которым пользуется во всех буржуазных армиях танковое дело. Этим объясняется та огромная работа, которая ведется иностранными армиями по исследованию технических и оперативно-тактических свойств танкового оружия в разных его формах и комбинациях.

Все эти «Рено», «Рикардо» и другие системы, которыми мы счастливо обладали, были, конечно, не боевым оружием, а совершенно ненужным хламом. В 1927 году нам удалось сконструировать свой всем вам известный танк. Но этот танк был неудачей и по своему боевому качеству недалеко ушел от старых «Рено».

Необходимо было принимать какие-то чрезвычайные меры. Трудность заключалась в том, что до 1928 года у нас не было ни автомобильной, ни тракторной промышленности. Совершенно очевидно, что мы не имели никаких технических кадров, которые могли бы вырастить нашу советскую танковую культуру. Поэтому нам пришлось встать – и мы поступили совершенно правильно – на путь приобретения заграничных образцов. В результате громадного напряжения своих сил мы поставили у нас в стране на производство современные танки. И не только поставили на производство, не только создали танковые производственные базы, но уже воспитали на этой работе кадры квалифицированных конструкторов (тт. Барыков, Лебедев, Тоскин и др.) и квалифицированных рабочих, которые, как и надо было ожидать, уже дали нам несколько своих оригинальных конструкций, не уступающих известным заграничным образцам. Мы теперь уже можем без преувеличения сказать, что за эти четыре года мы полностью освоили и на производстве, и в армии современное танковое оружие.

Несколько слов об авиации. Наша авиация уже в 1928 году не была слабой. В этой области мы очень много работали раньше и к началу первой пятилетки достигли значительных успехов. Но качество наших самолетов и моторов в отношении их высотности, грузоподъемности и радиуса действия продолжало отставать от мировой авиационной техники. За эти четыре года в области самолетостроения мы шагнули вперед. Мы создали авиационную промышленность. Однако по качеству авиационной продукции мы еще не догнали современную мировую технику. Как и прежде, мы все еще отстаем в моторостроении. Однако в этом отставании сейчас нет уже ничего похожего на то, что было в 1928 году. К данному времени мы имеем несколько своих современных образцов авиационных моторов, из которых некоторые уже ставятся на массовое производство. Мы имеем значительно окрепший и выросший кадр авиационных конструкторов. У нас есть полная уверенность, что в ближайшее пятилетие мы выйдем на уровень мировой авиационной техники и создадим все условия для того, чтобы в этой области быть впереди других. Наши авиационные инженеры-конструкторы, вроде тт. Туполева, Калинина и др., и конструкторы моторостроения, вроде тт. Микулина, Назарова и др., служат тому порукой. Они делом подтверждают мои слова.

Только два слова о нашем морском флоте.

Разумеется, пятилетка не прошла мимо наших морских сил. За эти четыре года мы отремонтировали весь судовой состав, произвели некоторую модернизацию наших линейных кораблей, усилили несколько подводный флот и укрепили нашу береговую оборону. Личный состав флота значительно вырос, квалифицировался, окреп в овладении сложной морской техникой. За первую пятилетку значительно развернулась наша судостроительная база.

Вся эта работа по техническому перевооружению Красной армии была нелегкой не только для нас, военных работников – она очень дорого стоила нашему государству. Государство затратило на это дело немалые средства. Я имею в виду только расходы, связанные с оплатой техники, поступающей на вооружение Рабоче-крестьянской Красной армии, без учета тех средств, которые израсходованы на создание производственной базы. Мы в 1927–1928 годах на технику тратили уже большие средства, а вот для того чтобы произвести переворот в вооружении нашей армии, о котором я докладывал, нужно было израсходовать еще гораздо больше. Это дало нам возможность технически реконструировать Красную армию, сделать ее крепкой не только большевистским духом, организованностью и дисциплиной, но и своей советской военной техникой, в том числе такой сложной, как авиация и танки.

* * *

Наконец последний вопрос, который нас с вами персонально касается, – это вопрос о кадрах. Чем сложнее и многочисленнее техника, тем сложнее ее использование, тем труднее руководство этой техникой, тем, следовательно, должны быть более подготовлены кадры. Техника не только во много раз усиливает нашу оборону, она предъявляет к нам, армейским работникам, громадные требования. Новая техника требует от всех нас постоянной работы над собой, изучения этой техники, ее освоения, приобретения твердых навыков для боевой работы с этой техникой.

Все ли у нас обстоит благополучно и гладко в этой области? К сожалению, этого сказать пока еще нельзя. Возьмем хотя бы нашу авиацию. В начале летного периода прошлого года мы имели в ней вспышку аварийности, повлекшую за собой человеческие жертвы и потери в материальной части.

Это произошло оттого, что наши летчики еще не в совершенстве владеют техникой, а техника стала очень сложной, и она жестоко карает тех, кто не умеет ею управлять, кто недостаточно твердо ее освоил, кто с прохладцей подходит к ее использованию. Человек является создателем, творцом всех машин, всей техники, но когда вы оживляете с помощью бензина эту технику – авиационный мотор, скажем, – он может разорвать на части, раскрошить все кости и уничтожить своего создателя, если он, этот «создатель», не научился им управлять, не знает его досконально, до мелочей, как следует. И наоборот – самая сложная, самая мощная машина становится послушным орудием в руках технически грамотных людей. Сейчас паши авиаторы подтянулись, несчастных случаев стало мало. Работа стала идти лучше. Стало быть, технику подчинили себе, взнуздали ее, управляют ею как подобает – хорошо, по-большевистски.

Не все хорошо обстоит у нас и в танковом деле. Правда, есть уверенность, что благодаря заблаговременно принятым мерам в танковом деле мы избежим тех ошибок и промахов, которые мы имели в авиации. Но однако и там первоначально накапливаемый опыт сопровождается накладными расходами, которые в зависимости от нашей организованности, от нашего умения владеть этой техникой могут быть или незначительными, или очень большими.

Что нами сделано за первую пятилетку по подготовке и усовершенствованию кадров Красной