Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны - Олег Игоревич Нуждин

операции катеров и наземных сил на берегу под скалами оказалась блокирована группа командиров в количестве около 20 человек. Немцы с суши и итальянцы с моря своими действиями сделали ее положение абсолютно безвыходным: любая попытка оказать сопротивление была бы пресечена сразу, причем нанести хоть какой-то урон противнику не было никакой возможности.

Около 10 часов участок берега в районе Ново-Казачьей бухты блокировали около десятка катеров противника. Подойдя к берегу на расстояние около 10 м, они навели орудия на укрытия, и кто-то прокричал в рупор: «Русь, выходи!». Некоторое время никакого движения заметно было, все выжидали дальнейшего развития событий. Однако немцы и итальянцы стали готовиться к обстрелу берега с близкого расстояния, что означало гарантированное уничтожение всех, кто там находился.

И вот сначала по одному, а потом группами стали сдаваться. Вереницей бывшие бойцы Севастопольского оборонительного района потянулись в сторону южной оконечности мыса Феофан. Здесь их уже ожидали немецкие пехотинцы, которые быстро обыскивали их, отбирая документы и оружие. Тем временем саперы в очередной раз попытались прорваться на 35-ю батарею. Они залили внутрь большое количество горючей смеси и сбросили подрывные заряды. Пожар охватил все помещения, примыкавшие к уже взорванным башням. Огонь и распространившийся по батареи заставил часть находившихся там людей выйти на поверхность и сдаться. Но многие остались. В их числе оказались полковник Д. И. Пискунов, подполковник С. А. Комарницкий и майор А. М. Белоусов.

О полной безвыходности сложившегося 9 июля положения вспоминал потом полковник И. Ф. Хомич. «Располагаясь ярусами в пещерах, мы использовали для обороны каждую извилину, так как нас защищала сама крымская земля. Но с моря мы были беззащитны. Походом катеров замкнулось кольцо окружения». К этой поре боеприпасы фактически закончились. Стрелять было попросту нечем. Бойцы и командиры еще сжимали в руках оружие, но против катеров они оказалось бесполезно.

Немцы навели орудия на берег, и послышалась команда сдаваться. «С такого расстояния противник мог на выбор расстрелять любую группу нашей обороны», – отмечал полковник И. Ф. Хомич. Не имея более возможности к сопротивлению, бойцы и командиры подчинились требованию и стали сдаваться. Ушли в плен полковники И. Ф. Хомич и Н. А. Васильев, полагая, что их, как командиров, немедленно расстреляют [491, с. 26–29]. Но они ошиблись.

В числе сдавшихся в этот день оказалась значительная группа старших командиров, и в их числе четыре полковника Н. А. Васильев, И. И. Сизов, И. Ф. Хомич, В. Н. Солоутин, а также майоры В. Т. Жуковский, А. П. Голубев и Н. И. Садовников [301, Т. 2. Кн. 2, с. 9; 430, с. 126–127].

Однако и после 10 июля под скалами п-ова Херсонес продолжали держаться отдельные группы командиров, красноармейцев и краснофлотцев. К их уничтожению противник вновь привлек военно-морские силы. С утра 12 июля немцы стали проявлять повышенную активность. С 8 до 11 часов он обстреливал и забрасывал гранатами прибрежную полосу, пока с моря вновь не показались катера. В кильватерном строю они вошли в Ново-Казачью бухту и расположились вдоль берега, наведя орудия и крупнокалиберные пулеметы. На корме расположились десантные партии. На надувных лодках они направились к берегу.

Полковник Д. И. Пискунов так описал свои ощущения от происходившего: «Меня охватило чувство отчаяния от безысходности из создавшейся обстановки. Угроза плена стала очевидной и неотвратимой. Я взвел курок и поднес дуло револьвера к виску. “Лучше смерть, чем плен”, – сверлила мой мозг мысль. Но в этот момент чья-то рука вырвала револьвер из моих рук…»

После короткого спора среди прятавшихся в скалах победило мнение, что надо сдаться. Немцы когда-нибудь потерпят поражение, всех освободят, и они будут вновь трудиться на своей земле. В преддверии пленения многие стали выбрасывать оружие, уничтожать свои документы. Так же поступил и полковник Д. И. Пискунов. Особенно тяжело расставался он с партийным билетом, ему казалось, что он рвет на части не картон, а собственное сердце.

Когда возле укрытия появились немецкие солдаты, то приказали всем выходить и сдаваться. «После счета три, когда стала очевидной возможность расправы над нами, мы, не сговариваясь друг с другом, одновременно поднялись и вышли из своего убежища и, не поднимая рук вверх, пошли в сторону 35-й батареи, растянувшись цепочкой шагов на двадцать друг от друга», – так описал момент сдачи в своих воспоминаниях полковник Д. И. Пискунов.

Всех захваченных погрузили на катера и доставили в Балаклаву. Там немцы отделили женщин и отправили их пешком по дороге на с. Кадыковка. Остальных построили и посчитали. Оказалось около 120 человек военнослужащих: 20–25 женщин и рядовых, около 90 человек средних командиров, четыре подполковника и один полковник – Д. И. Пискунов [430, с. 130–133, 136–137].

В районе Ново-Казачьей бухты под угрозой расстрела с моря сдался в плен начальник ПВО Приморской армии полковник Н. К. Тарасов. Его вместе с еще 60 бойцами и командирами посадили на один из катеров и доставили в Ялту [430, с. 143]. Иными словами, уничтожение этого очага сопротивления немцы и итальянцы осуществили по тому же сценарию.

Из них командир 386-й дивизии полковник Н. Ф. Скутельник попал в плен позже многих – 10 июля 1942 года. В ночь на 2 июля он находился на 35-й батарее, когда по приказу ее командира А. Я. Лещенко был произведен подрыв. Пострадало много людей, и среди них полковник Н. Ф. Скутельник: ему обожгло руки и лицо. Целую неделю он оставался под берегом на положении раненого, пока его не вытащили немцы и не отправили в лазарет. Случилось это 10 июля 1942 г.

В ходе боев на п-ове Херсонес в начале июля в плен попали еще несколько полковников кроме тех, кто был назван выше, а именно: Ф. Ф. Гроссман, В. А. Матвеев, Н. Ф. Скутельник, С. Е. Ковалев, Н. К. Тарасов. О некоторых из них речь пойдет ниже.

Всего же в конце обороны Севастополя не смогли эвакуироваться и попали в плен один генерал, один комбриг, один бригадный и один полковой комиссары, 15 полковников, столько же военврачей 1-го ранга, два военных инженера 1-го ранга и два интенданта 1-го ранга.

Полковник Ф. А. Верушикн

Н не только защитники Севастополя – пусть не все, но большинство! – сражались до последнего у берегов Черного моря. Также поступили бойцы разгромленного в мае 1942 г. Керченского фронта, уйдя в Аджимушкайские каменоломни. С 17 мая, когда немцы отрезали их от переправ, началась героическая оборона, которая продолжалась до конца октября 1942 г.

Среди ушедших в каменоломни оказались два полковника – П. М. Ягунов и