Вольная русская литература - Юрий Владимирович Мальцев

хорами и апофеозом». Остальные рукописи находятся в стадии расшифровки. Действующие лица пьесы: Климент (Клим) Онуфриевич, заслуженный писатель на заслуженном отдыхе; Петр Павлович, крупный советский инженер, отдыхающий без отрыва от производства; Джакомо Зверелли, американец итальянского происхождения; Леня Решетников, доктор физико-математических наук (на сцене не появляется); говорящая канарейка и хор из двадцати четырех мужчин в штатском. У абсолютно засекреченного физика Лени Решетникова Клим Онуфриевич и Петр Павлович хотят выкрасть (каждый со своими корыстными целями) чертежи некоего «плазмонового движителя», имеющего «государственное значение». Физик Леня настолько засекречен и так охраняется 24-мя кагебешниками в штатском, что не только увидеть его на сцене нельзя, но даже когда в темноте меж ним и женой Клима Онуфриевича происходит любовное свидание, едва Леня хочет сказать что-то, как кагебешники-хористы включают глушилки, и вой сирен покрывает голос Лени, ибо даже голос его засекречен и услышан быть не должен. В конце кагебешники арестовывают всех действующих лиц и всех приговаривают к расстрелу (говорящую канарейку, в частности, – за сионизм, скотоложество и за то, что «слишком много знает»). Джакомо же Зверелли оказывается не шпионом, а агентом КГБ и провокатором. Пьеса написана очень живо, динамично и полна откровенной издевки над нравами полицейского государства и над самой тайной полицией.

Большим успехом пользовалось сатирическое произведение – «Николай Николаевич. Мини-роман». Автор его известен в кругу московских литераторов, но по понятным причинам здесь его лучше не называть; в самиздате произведение циркулировало как анонимное[119]. Это роман-исповедь, от первого лица. В длинном монологе герой его, Николай Николаевич, повествует о своей жизни, обращаясь к некоему воображаемому собутыльнику. Язык героя весьма красочен, сдобрен крепким русским матом, автор продемонстрировал подлинное знание жаргона, на котором говорят сегодня русские «работяги». Николай Николаевич рассказывает о том, как в годы борьбы с «антимарксистской лженаукой» генетикой он работал донором в институте генетики, поставляя для медицинских опытов свою сперму. Разгром генетиков, наукообразная демагогия, политическая борьба поданы в таком необычном ракурсе: политика низводится до уровня порнографии, смешивается с непристойностью, похабщиной, осмеивается с таким сарказмом и таким остроумием, что нужно быть совершенно невосприимчивым к искусству человеком, чтобы за шокирующей скабрезностью не почувствовать смелого и оригинального приема. И это отличает «Минироман» от других подпольных произведении порно-сатирического жанра (как, например, «Приключения Октябрины»), которые оказываются уже вне литературы.

Несомненно, большим комедийным талантом обладает также и автор другой анонимной сатиры – «Смута новейшего времени, или Удивительные похождения Вани Чмотанова»[120]. Герой повествования, Ваня Чмотанов, удивительно похожий на Ленина, почти двойник, учился в хлебопекарном техникуме и работал на хлебозаводе. Желая поправить свое бедственное материальное положение, Ваня ежедневно выносил под платьем с завода дрожжи и продавал их. «Теплый запах дрожжей окружал Ваню, но отравленные самогоном вахтеры (они варили его “на конус” тут же, в своей будке, переделав электропечь “Чудесницу”) не слышали духа выносимого продукта. Однажды “Чудесница” сломалась. Вахтеры стояли трезвые и злые, и наивному обогащению Вани пришел конец»[121]. Ваню судят и отправляют в лагерь. Там он «проходит свои университеты» и, выйдя из лагеря, становится профессиональным вором. Однажды, щупая карманы провинциалов, стоящих в очереди к мавзолею Ленина, Ваня нечаянно и сам вместе с очередью заходит в мавзолей. Внезапно его осеняет блестящая идея – выкрасть голову Ленина и продать ее за границу. На следующий день, вооружившись среди прочего хирургической пилкой, Ваня прячется в мавзолее и ночью совершает кражу. Но, к его великому изумлению, пилка ему не понадобилась: голова сама отвалилась при первом же прикосновении от набитого толченой пробкой мешка-туловища; череп Ленина, слегка загримированный, со вставными деревянными глазами и гофрированными картонными ушами, оказывается непригодным для продажи. Между тем в Кремле начинается переполох, всю ночь заседает правительство, срочно вызывают актера Роберта Кривокорытова, не раз исполнявшего роль Ленина, и поручают ему временно лечь в мавзолее вместо Ленина, пока того будут реставрировать. Ему придется воссоздать на этот раз неживой образ «вечно живого». Кривокорытов, не удержавшись, чихает, лежа в саркофаге. В толпе разносится весть о том, что Ленин воскрес. Весть эта быстро облетает Москву и другие города, население надеется, что воскресший Ленин наведет порядок, прогонит бюрократов, повысит зарплату, улучшит снабжение продуктами и т. д. В Кремле начинается паника. К столице подтягиваются танковые дивизии.

«Генерал Глухих сразу разгадал маневр генерала Слепцова, двинувшего танки в столицу. “Ага! Вот тебе и хунта! Врешь, не проедешь!” – подумал он, но позвонил на всякий случай Слепцову.

– Что-то ты поехал, Григорий Борисыч? – медовым голосом спросил он.

– Генсек приказал, – уклончиво ответил Слепцов.

– А мне вот почему-то не приказал! – радостно засмеялся Глухих.

– Значит, не та фигура…

– Да? Ну, будь здоров, Григорий Борисыч».

Глухих выдвинул фланги и ударил на дивизию Слепцова (стр. 17). В сражении гибнут оба генерала. Между тем, в Ване Чмотанове толпа узнает воскресшего Ленина. В городе Волоколамске, где Ваня очутился после кражи, свергают местных правителей, и править городом начинает Ваня. Однако его тоже вскоре избивают разочарованные его правлением граждане, и, наконец, выловленный милиционером Ваня попадает в Кремль на конкурс ленинских двойников. Умерщвленного Ваню укладывают в саркофаг вместо Ленина, и успокоенные граждане снова дефилируют перед мавзолеем, умиленно созерцая дорогие черты «самого простого и гениального человека».

«Смута» написана с тонким пониманием психологии толпы, гротеск всё время остается в рамках правдоподобия; нравы общества обрисованы довольно рельефно и убедительно.

Говоря о сатире, нельзя не упомянуть талантливого писателя и критика Аркадия Белинкова. В буквальном смысле сатирическим может быть названо, пожалуй, лишь одно его небольшое произведение – «Печальная и трогательная поэма о взаимоотношениях Скорпиона и Жабы, или роман о государстве и обществе, несущихся к коммунизму»[122] (сатирическая сказка, напоминающая сказки Салтыкова-Щедрина, где под видом Скорпионов выведены сегодняшние правители России, а под видом Жабы – покорный, терпеливый и трудолюбивый народ). Однако и все другие книги Белинкова (а судьба их столь же трагична, как и судьба самого Белинкова) тоже проникнуты сарказмом, высоким и страстным негодованием, тем, что Константин Леонтьев, говоря о Щедрине, удачно назвал «гениальной бранчливостью».

Судьба А. Белинкова настолько драматична и эмблематична, что на ней следует остановиться подробнее. В 1944 году двадцатидвухлетний Белинков был арестован за написание романа (признанного антисоветским) и после 22-месячного следствия, во время которого он подвергался пыткам, был приговорен к расстрелу (а роман был уничтожен). Смертный приговор заменили затем лагерем. После восьми лет лагерей, за два месяца до освобождения новый приговор: 25 лет лагерей за три книги, написанные в лагере, которые Белинков пытался передать на волю и которые, разумеется, тоже были уничтожены.