Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах - Вадим Юрьевич Солод

был самым популярным священником в столичном Петербурге. После окончания Киевской семинарии Гапон получил богатый приход на самом престижном кладбище Киева у Аскольдовой могилы, затем, блестяще сдав экзамены, поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. Принимая во внимание, что молодой священник был не только хорошо образован, обладал прекрасной внешностью и ораторскими способностями, но и отличался гиперактивностью, он занял место приходского священника в церкви при Петербургской пересыльной тюрьме, затем должность в «Миссии синего креста» — благотворительной организации, основанной в столице в 1882 году по инициативе богатой купчихи А. С. Балицкой, — задачи которой выглядели так: оказание помощи бедным и больным детям, защита детей, являющихся «жертвами злоупотреблений» и находящихся «в дурных нравственных и материальных условиях», а также забота о детях, «впавших в преступления». Первоначальная сумма взноса в благотворительный фонд составляла внушительные 1300 рублей. На эти деньги были сразу же были открыты два детских убежища, оба в Санкт-Петербурге. В следующем году удалось основать больницу с амбулаторией, приют для детей-калек с домовой церковью, затем ещё более 50 различных объектов. Но, по всей видимости, в благотворительной деятельности талантливого проповедника были некоторые — назовём их так — нюансы, которые потребовали личного вмешательства главного попечителя приютов сенатора Николая Аничкова, сообщившего митрополиту Санкт-Петербургскому Антонию о совращении священником 18-летней сироты Александры Уздалёвой, которая проживала в опекаемом о. Георгием приюте. Священника, по существовавшим правилам, распоряжением правящего митрополита должны были отправить в запрет на служение, но неожиданно в конфликт вмешалось Охранное отделение. Специальный агент С. В. Зубатова — Михайлов — предложил Г. Гапону взаимовыгодное сотрудничество. Судя по тому, что дело по обвинению о. Георгия в sexual harassment было быстро улажено, предложение охранки было принято. Его спешно восстановили в Духовной академии, откуда уже успели отчислить «за аморалку».

Организационный талант священнослужителя в совокупности с возможностями некоторых функционеров партии социалистов-революционеров привели к синергетическому эффекту. Отделения «Союза» Г. Гапона были открыты во всех районах столицы, регулярно проводятся собрания, на которые закрыт вход любым инородцам. О. Гапон истово исповедовал два «вечных» для России принципа: «царь — хороший, бояре — плохие» и «во всех наших бедах виноваты инородцы». При этом проповедник делает ставку не на опустившегося голоштанного люмпена, что было бы вполне логично, а на грамотного и квалифицированного рабочего, не пьющего, с приличной заработной платой и достойным уровнем жизни.

Г. Гапон и градоначальник Санкт-Петербурга генерал-адъютант И. А. Фуллон на открытии Коломенского отдела «Собрания Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга». Осень 1904 года

В январе 1905 года Владимир Маяковский плечом к плечу с друзьями-анархистами дрался с полицией на баррикадах в Кутаисе, о «Кровавом воскресенье» он знал только со слов старших товарищей, но в 1924 году написал стихотворение «9-е января»:

О боге болтая,

о смирении говоря,

помни день —

9-е января.

Не с красной звездой —

в смирении тупом

с крестами шли

за Гапоном-попом.

Не в сабли

врубались

конармией-птицей —

белели

в руках

листы петиций.

Не в горло

вгрызались

царёвым лампасникам —

плелись

в надежде на милость помазанника.

Скор

ответ

величества

был:

«Пули в спины!

в груди!

и в лбы!»

Позор без названия,

ужас без имени

покрыл и царя,

и площадь,

и Зимний.

А поп

на забрызганном кровью требнике

писал

в приход

царёвы серебреники.

Не все враги уничтожены.

Есть!

Раздуйте

опять

потухшую месть.

Не сбиты

с Запада

крепости вражьи.

Буржуи

рабочих

сгибают в рожья.

Рабочие,

помните русский урок!

Затвор осмотрите,

штык

и курок.

В споре с врагом —

одно решение:

Да здравствуют битвы!

Долой прошения!

(Маяковский В. В. 9-е января.

Полн. собр. соч. в 13-ти т. Т. 6.

Изд. «Художественная литература». М., 1957)

Как видно, смысл стиха отражал официальную точку зрения на «зверское преступление царского режима». Странно, но оказывается что эта байка советской исторической науки своими корнями уходит в публикации ведущих английских газет начала прошлого века, которые в 1905 году абсолютно синхронно начали убеждать своих читателей в неспособности российского императора Николая II контролировать ситуацию в России, его зависимости от собственного окружения и прочих грехах. С чего бы это?

В этом смысле первая опубликованная автобиография Георгия Гапона, переведённая на английский язык, сработала исключительно на пропагандистскую кампанию, развёрнутую против правящей российской императорской семьи. Публикация «The Story of Му Life» в газете The Strand Magazine широко рекламировалась. Многие лондонские газеты напечатали на неё положительные рецензии, a Daily Mirror привела из неё развёрнутую цитату о наболевшем — политическом безволии русского императора.

Затем книга вышла во Франции. Несколько газет анонсировали предстоящую публикацию «мемуаров» Гапона в Le Monde Moderne. Le Journal опубликовала отдельную главу, рассказывавшую о зверствах русских офицеров на улицах столицы в «кровавое воскресенье». Всё та же Daily Mirror провела опрос среди известных политиков, бизнесменов и журналистов о том, что должен был сделать, по их мнению, российский император Николай II после разгона протестующих. Опрошенные пришли к однозначному мнению: русский царь должен был отречься от престола. Европейские СМИ буквально «смакуют» ужасные новости из российской столицы: у Нарвской заставы убит рабочий, который на манифестации шёл с портретом императора; стреляя по рабочим, российские войска использовали разрывные пули; профсоюзы полностью подконтрольны охранке; при подавлении беспорядков военные применяли жестокие методы (например, писалось о «санях, полных детских трупов»). Согласитесь, довольно странный интерес к событию, которого ещё 3–4 года в Лондоне никто бы не заметил.

Осенью 1904 года при открытом лоббировании полицейских властей Георгий Гапон создал рабочую организацию нового типа «Собрание Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга», затем ему удалось распространить своё влияние на «Московское общество взаимопомощи рабочих», которому, в свою очередь, покровительствовали генерал-лейтенант К. В. Богданович, редактор «Московских ведомостей» В. А. Грингмут и епископ Можайский вл. Парфений — первый викарий Московской епархии.

«Идея общества заключалась в стремлении свить фабрично-заводского люда гнёзда, где бы Русью, настоящим русским духом пахло, откуда бы вылетали здоровые и самоотверженные птенцы на разумную защиту своего царя, своей Родины и действительную помощь своим братьям-рабочим», — говорил своим соратникам священник. При этом власти отдавали себе отчёт в том, что ситуация в рабочих организациях и на крупных заводах, несмотря на полицейский надзор и десятки осведомителей, практически не контролируется. Вплоть до 8 января информации о радикализации требований рабочих