«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

рассуждения, оценочные реплики, замечания. Кроме того, автор рукописи был человеком религиозным и аккуратно отмечал христианские праздники. Что же касается его явно невысокого уровня грамотности, то он вполне соответствовал обычному для тех лет уровню образования нижних чинов.

По дневнику сложно сделать однозначный вывод о корабельной должности, которую занимал автор. Из текста можно заключить, что он входил в состав машинной команды. Бросается в глаза его хорошая осведомленность во многих специфических вопросах морского дела. Он хорошо ориентируется в местоположении эскадры, регулярно отмечает координаты корабля и другие штурманские данные, не раз приводит сигналы флагмана, знает точное количество погруженных тонн угля и состояние котельно-машинной установки. Все это позволяет предположить, что, помимо машинистов и кочегаров, автор контактировал с матросами других корабельных специальностей – сигнальщиками, рулевыми; возможно, получал информацию и от офицеров. Но кем же был он сам?

Поскольку дневник был обнаружен в Великом Устюге, то поиски автора, очевидно, следует вести среди устюжан. Согласно данным Российского государственного архива Военно-морского флота и Великоустюгского центрального архива, на эскадренном броненосце «Орел» служили четверо уроженцев Великоустюжского уезда: матрос 2-й статьи Арсений Григорьевич Малков, матрос 1-й статьи Николай Федорович Марков, хозяин трюмных отсеков 1-й статьи Василий Савватиевич Коптяев и машинный квартирмейстер 1-й статьи Иван Александрович Тарутин. В Цусимском бою А.Г. Малков погиб, а Н.Ф. Марков был ранен. Поскольку эти факты не нашли отражения в дневнике, авторство данных лиц исключается. Таким образом, на роль автора остаются два претендента: В. С. Коптяев и И.А. Тарутин. При этом первый из них занимал корабельную должность, обстоятельства службы на которой в дневнике совершенно не зафиксированы. Зато при описании Цусимского сражения встречается весьма показательная фраза: «Мы, не сменяясь, стояли в машине более 30 часов». Эти слова явно указывают на то, что автор дневника принадлежал к машинной команде, а следовательно, таковым с высокой степенью вероятности можно признать унтер-офицера броненосца «Орел», машинного квартирмейстера 1-й статьи Ивана Александровича Тарутина.

При публикации текст источника исправлен в соответствии с нормами современной орфографии и пунктуации. Восстановлена верная последовательность записей, сплошной текст дневника разбит на абзацы с поденным описанием событий. Убраны встречавшиеся повторы, исправлены явные описки и неточности в написании ряда фамилий, топонимов и названий судов. Для сохранения простонародного колорита оставлено без изменений искаженное написание некоторых профессиональных жаргонизмов и слов разговорного обихода: «фрунт» (фронт), «скрепившись» (накренившись), «дадено», «ихний» и т. п. Авторские сокращения, за исключением общеупотребительных, раскрыты в квадратных скобках. Датировка событий в тексте и комментариях сохранена по Юлианскому календарю (старому стилю).

Географические названия даны в транскрипции начала XX века.

Город Кронштадт, 1904 г. 17-го сентября в 4 часа дня снялись с якоря с большого рейда, пошли в Ревель[127]. Пройдя 101/2 верст, встали на мель; подняли сигнал, прося помощи. Пришли пароходы и с ними главный командир вице-адмирал Бирилев[128], сняли с мели и поставили на глубокое место. В 10 ч. ночи стали на я [корь].

18[-го] чис[ла] сентября… (далее дефект рукописи: нижний фрагмент листа утрачен. – С.Г.). Государь император с князьями и свитой взошел на корабль[129], поздоровался с офицерами и командой, взошел на кормовой мостик, приказал [вызвать] команду на шканцы. Слова Государя: «Смотря по вашему молодцеватому виду, я надеюсь на вас, братцы, вы сумеете постоять [за мату]шку Русь…» (далее тот же дефект рукописи. – С.Г.).

28-го сентября в 6 ч. утра вышли из города Ревеля в Либаву[130], вся эскадра. В кильватер «Суворову» «Александр III», «Бородино», «Орел»[131].

29-го сентября в 12 ч. дня пришли в Либаву. В 6 ч. вечера вошли в гавань и стали на бочку.

1-го октября в 2 ч. дня снялись с бочки, вышли на рейд.

2-го октября в 8 ч. утра вышли из города Либавы.

4-го ок[тября в] 8 ч. утра стали на якорь[132]. С правой стороны город Копенгаген, Дании.

5-го ок[тября] в 3 ч. ночи начали с германского парохода грузить уголь, кончили вечером.

6-го ок[тября в] 7 ч. утра снялись с якоря, пошли в море. [В] 10 ч. вечера вышли из строя по случаю повреждения рулевого привода, встали на якорь. Стояли 1 час, окончили [исправлять] повреждения, снялись с якоря, стали догонять эскадру.

7-го ок[тября] в 8 ч. утра пришли в бухту (слово неразборчиво. – С.Г.), где уже стояла вся эскадра с вечера[133]. Начали погрузку угля с германского парохода, но вскоре прекратили после того, как был на «Суворове» консул, причина неизвестна. В 10 ч. снялись с якоря по приказанию адмирала[134] все приготовить по-боевому, команде спать одевши[сь] на своих местах[135].

8-го ок[тября] шли Немецким морем[136] в 3 отряда, в невидимом расстоянии друг от друга, в следующем порядке: 2 крейсера при мастерской «Камчатка» и транспорт «Анадырь»; броненосцы «Суворов», «Александр III», «Бородино», «Орел» друг от друга на расстоянии 2 и 3 кабельт[ов]а[137], в кильватер. [В] 71/2 час. вечера получили по беспроволочному телеграфу с транспорта «Камчатка», что она атакована миноносцами неприятеля. По какому румбу неприятель] – на вопрос ответ не знал. Погода была ветреная, с зыбью. В 91/2 ч. вечера проиграли тревогу, минную атаку, в 121/2 ч. ночи отпустили вниз. Вдруг по носу показались плывущие мелкие без огней суда наперерез нашего курса. «Суворов» осветил [их] боевым фонарем[138] и стал стрелять, и остальные броненосцы последовали его примеру. По проходящим мимо нас маленьким паровым судам под поставленным грот-триселем[139] стреляли мы изо всех орудий, кроме 12-дюймовых пушек. В это время с левой стороны «Аврора» сопровождала «Камчатку», которую приняли за неприятеля, выстрелили несколько снарядов, попали в «Аврору», сделали пробоин четыре незначительных; один из них попал в каюту священника и оторвал ему руку, и ранило комендора в ногу. У нас оторвало у 75-миллиметровой пушки дуло. С правой стороны в батарейной палубе выпустили снарядов около 400 штук.

9-го октября в 6 ч. вечера начали входить в Английский пролив. Была мертвая зыбь.

10-го ок[тября][140].

13-го ок[тября] в 10 ч. утра пришли в Испанию, г. Виго. «Суворов» стал салютовать, нам тоже отвечали с крепости. Стали на якорь «Суворов», «Александр III», «Бородино», «Орел» и «Анадырь» – транспорт, а остальных судов нет. Подошли германские пароходы с углем. Грузить не позволили, вечером пароходы от борта отошли. В 3 ч. дня вице-адмирал Рожественский выезжал на берег насчет разрешения] на погрузку угля. 14-го ок[тября] подошел транспорт, в 3 ч. дня начали погрузку угля.

15-го ок[тября] вечером покончили погрузку угля, безостановочно грузили всю ночь, погрузили всего 950 тонн.

16-го началась мойка судна.

18[-го]