Поселок Просцово. Одна измена, две любви - Игорь Бордов

большую часть времени по будням мы были в разлуке, но к концу лета ожидалось, что уже поселимся вместе навсегда.

После свадьбы у нас как бы была «медовая» неделя, но она мало чем отличалась от предыдущих медовых недель. Просто Алина отмазалась от пары дежурств и подзаколола часть какого-то цикла и прожила это время в нашем просцовском домике; я же продолжал ходить в больничку айболитствовать за небольшие денежки. Вот, собственно, и весь вам «мёд», дорогие новобрачные.

Мы тогда купили новенький кассетный магнитофончик и к нему кассету со сборкой последних заграничных поп-хитов на манер «Don`t Speak!» и «Lemon Tree». В магнитофоне было и радио. Просцовские радиоволны бесконечно несли в наши уши саундтрэк «Титаника» и в перерывах иногда — голос Гребенщикова, поющего в стиле регги: «Сестра, здравствуй, сестра!» Ближе к весне мы даже сходили в кинотеатр «Победа» (тогда ещё живой и даже главный в К…) на пресловутый этот «Титаник»: меня впечатлило, Алину — нет. Алина вообще не в ладах с синематографом, что мне даже в ту романтическую эпоху показалось странным и слегка насторожило. Помню, на самой заре знакомства я спросил: какие фильмы тебе нравятся? Алина замялась, потом сказала, что они с одногруппниками не очень давно были на фильме «Человек дождя», и там было так смешно: «кто на первой базе? — я на второй!» Я на тот момент ещё не смотрел этого фильма, и мне подумалось, что возможно это и был самый смешной эпизод кино, но вот вопрос: почему Алина настолько легкомысленна, когда говорит о кино?..

О чем мы говорили тогда, после свадьбы?.. Я не помню. Возможно о том же, о чём говорят все люди (?) (ох уж этот мой вопросительный знак в скобках, как же я его когда-то любил!) Мы жили у Пугачёвой, катались на лыжах. Могу предположить, мы говорили о моей работе и Алининой ординатуре. Это всё?.. Нет. Наверняка о планах. Мы пока не планировали непосредственно в ближайшее время завести ребёнка. Но планировали в скором времени завести ребёнка. Мы уже тогда планировали в августе, когда мне (после 11 месяцев работы) дадут мой заслуженный отпуск, отправиться в поход в Крым — даже вдвоём, если больше никто не захочет. Мы вместе пели под гитару песни «Белой гвардии» и подобное. Неужели это всё?.. Видимо, да. У нас не было соцсетей, интернета и мобильных телефонов. Только магнитофон с песней «Don`t speak!» и радио с саундтреком «Титаника» и этой странной сестрой Гребенщикова. Не было даже телевизора. Была только гитара, печка, книжка с рассказами О`Генри, самодельное овсяное печение и радости плотской любви по ночам.

В то время умерла от рака молочной железы Линда Маккартни, и я прочитал ещё что-то у Фриша (кроме уже прочитанных «Штиллера», «Гантенбайна» и «homo Фабера»), и мне не понравилось. Не то что даже не понравилось, а моё восприятие Фриша истаскалось, соскучилось, устало. Тем более, наверное, уже тогда, на фоне глобальности Библии, он казался в некоторой степени нелеп. Он устарел. Я вскользь сказал об этом Алине, но она никак не прокомментировала.

По тогдашнему крымскому совету Матвея Прострелова я прочитал что-то из Кобо Абе — меня не впечатлило; прочитал «Гнездо кукушки» — впечатление было ярким, но непродуктивным. В маршрутке по радио услышал песню с нового альбома Маккартни Flaming Pie, захотелось записать альбом, но времени забежать в студию звукозаписи не было.

То, что я перестал писать, мало затронуло Алину. Она слабо годилась на роль ма́стерской Маргариты, скачущей на метле и бьющей окна всяким тупоумным критикам… Я, в свою очередь, вероятно, тоже слабо годился на некую возвышенную в глазах Алины роль. Тогда вообще какие бы то ни было наши «роли» не были обозначены. И в этом была неосознаваемая нами решающая ошибка. Даже Дина в этом смысле «преуспела» больше. Она в своё время едва ли не на первом свидании обмолвилась, что если мы с ней поженимся, то готовить буду я! (потому что она не желает готовить). Это было глупо, но и до безумия мудро в то же время. Поли полагалась в этом смысле на некое автоматическое предоставление жизнью необходимых условий. Мы с Алиной полагались на любовь, под которой подразумевали наше взаимное влечение друг к другу и единство во взгляде на красоту. Но и тут закралась ошибка (на мой взгляд, роковая). С одной стороны, всё естественно: у Алины овсяное печенье, у меня — гитара, и мы в унисон ахаем на закат — так какие могут быть проблемы?.. Но Алинин взгляд на красоту статичен. Мой, как со временем выяснилось, — динамичен. Я не мог сказать: «это красиво», и удовлетвориться этим. Я энергично ставил вытекающие логические вопросы: кто стоит за этой красотой? кто её автор? что мне с ней делать? почему помимо красоты существует уродство? что стоит за уродством? откуда оно? что мне делать с ним?.. Алина же удовлетворялась просто фактом наличия красоты. Она устремлялась в утопию, не думая и не понимая, что путь в неё неизбежно лежит через боль и кровь. Она решительно отвергала любой негатив, любой намёк на чернуху, отворачиваясь, закрывая глаза, махая руками, по-детски топая ножкой, впадая в очевидный самообман, и так до сих пор. Я не мог и не могу с этим согласиться, но в ту просцовскую пору я ещё не видел ничего, всё это явно проявилось позднее.

А тогда — что?.. Да та-самая вечная иллюзорная любовь. И что она являет собой? А всё, что есть!!. И остальное-прочее — её придатки. Секс. Дети. Заработок. Дом. Воспитание детей. Преодолевание в принципе лёгких обычных человеческих проблем. Совместное старение. Совместное (впрочем, необязательно) умирание, смерть. Смерть? Нет. О ней негоже говорить в сём нежном возрасте. Любое упоминание о ней суть проявление слабости, либо психологической ипохондрии, что не есть приятно.

Поэтому, да будем строить наш дом, медленно, плавно, поступательно, не забывая о красоте, окружающей нас, созерцая её, радуясь ей! Такова была концепция по умолчанию.

ЧАСТЬ 4

Глава 1. Хронология по годам

«Вы жили в этом мире без надежды и без Бога» (Ефесянам 2:12, Новый русский перевод).

Фундаментальная вера, которая однажды побудила меня посвятить свою жизнь J, крепко спаялась с моею душой, наверное, лишь в начале 2000 года. А эти два года, после заключения второго брака, я всё ещё что-то пыжился, как-то ещё по-глупому лицезрел жизнь, детскоствовал.

Я, например, хотел сводить Алину в поход, в Крым, и именно