Джером Джером - Наброски для повести

Потом я попала в одно семейство, где и еды было много и спать было мягко, да только слишком уж мало обращали на меня внимания: проведут рукой по голове — и ступай прочь. Не привыкшая к такому пренебрежению, я ушла к одному крупному торговцу картофелем. Жена его чуть не по целым дням носилась со мной; целовала, ласкала, но и сильно тискала, то и дело крепко прижимая к своей широкой груди. Вскоре, однако, и с этим семейством стряслось что-то, после чего оно тоже вдруг исчезло куда-то, оставив меня одну в пустой квартире.

Последние неудачи заставили меня быть поосторожнее в выборе нового пристанища, и к настоящей своей хозяйке я перешла только по рекомендации одного старого друга, раньше жившего у нее. Он говорил, что она обожает кошек. Но сам он не остался у нее потому, что от него требовалось, чтобы по ночам всегда находился дома, а это было для него большим неудобством. Я не охотница до наших полуночных сборищ на крышах и заборах: слишком уж храбры наши кавалеры, так что дело обыкновенно кончается потасовкою между ними. Ну, вот я и пришла к этой хозяйке. Она любит меня, тоже отлично кормит и спать с собой кладет; но очень уж она неприятна на вид и какая-то странная, словно, того и гляди, готова перейти от ласки к таске; никогда не можешь быть спокойной за следующую минуту. Как только отыщется что-нибудь более подходящее, уйду и от этой хозяйки.

Вот и вся история моей жизни вплоть до сего дня. Из нее ты можешь видеть, что очень не трудно изменять свое положение к лучшему. Наметь себе дом, подойди к заднему ходу и мяучь как можно жалобнее. Как только тебе отворят, прошмыгни скорей в дверь и трись о ноги того, кто отворил ее. Трись как можно усерднее, мурлычь громче и гляди доверчивее. Я заметила, что ничем так хорошо нельзя взять человека, как видом доверия к нему. Но вместе с тем будь настороже, чтобы не вышло каких-нибудь неприятных случайностей. Лишь только почуешь что-нибудь подозрительное, старайся незаметно улизнуть.

Если у тебя в самом начале будут сомнения относительно того, как примут тебя чужие люди, то пойди и вымочись в воде. До сих пор не могу понять, почему люди, при первом знакомстве с нами, предпочитают мокрую кошку сухой? Но что это факт — могут подтвердить тебе многие из нашей братии. Мокрую кошку обязательно примут, будут жалеть и ласкать, и оставят у себя, между тем как чужую сухую зачастую прогоняют самыми непозволительными способами. Потом запомни еще вот этот мой дружеский совет: когда войдешь в новый дом и тебе предложат корку черствого хлеба, то старайся ее съесть и при этом мурлычь что-нибудь от благодарности. Вид мокрой кошки, с благодарным мурлыканьем поедающей сухую корку, всегда производит смягчающее впечатление даже на самое черствое человеческое сердце.

Том не замедлил воспользоваться практическими советами своей новой подруги. По соседству с его хозяином поселилась бездетная чета. Вот Том задумал применить полученные советы к ней. В первый же дождливый день он вышел в открытое поле и принял там основательный душ. Промокнув до костей и порядком проголодавшись, так как с утра ничего не ел, он подошел к намеченной двери и жалобно замяукал. Отворила ему служанка. Он юркнул ей под платье и начал тереться об ее ноги. Служанка, почувствовав холодное и мокрое прикосновение к себе, испуганно вскрикнула.

— Что тут такое? — встревоженно спросил хозяин, выскочив в переднюю.

— Господи, уж не разбойник ли? — трепетным голосом вскричала и хозяйка, высунув из дверей комнаты испуганное лицо.

— Какая-то бродячая кошка, — ответила служанка, приподняв подол платья и увидев мокрого кота.

— Выгоните ее! — решил хозяин.

— Кошка? — повторила хозяйка, выступив немного вперед. — Ах, бедная… Нет, ее надо оставить. Кстати у нас нет кошки, и я давно хотела завести ее.

— Мокрая вся, бедняжка! — сострадательно прибавила служанка. — Я сначала не поняла, что такое за мокрое и холодное забралось ко мне под платье, оттого так и закричала.

— И, наверное, голодная? — подхватила кухарка, привлеченная оживленными голосами хозяев и горничной.

— А ты попробуй, предложи ей корочку черного хлеба, — вот и узнаешь, голодная ли эта хитрушка, — заметил хозяин, очевидно, уже знакомый с кошачьими повадками.

Кухарка мигом сбегала на кухню и принесла оттуда черствый кусок хлеба и раскрошила его на полу. Том моментально все подобрал до последней крошки, потом громко замурлыкал и стал тереться о светлые панталоны хозяина, оставляя на них мокрые следы. Видимо, смущенный своей несправедливостью, хозяин мягко проговорил:

— И в самом деле голодная. Ну что ж, пусть останется у нас, если хочет.

Обрадованная хозяйка велела горничной хорошенько, досуха, обтереть хвостатого гостя и потом напоить молоком, а потом принести к ней в комнату.

Таким вот путем Том и водворился в этом семействе, где его также стали кликать этим именем, когда заметили, что он — кавалер.

Между тем те, у кого он жил раньше, начали всюду искать его. До сих пор они не особенно заботились о нем, но когда он пропал, они были безутешны: им показалось, что они и жить без него не могут. Его внезапное исчезновение возбудило подозрение хозяйки, и она прямо обвинила мужа в том, что он, невзлюбив кота, убил его в сообщничестве с садовником, с которым в последнее время вел какие-то таинственные переговоры. Муж защищался против этого обвинения с такой горячностью, которая только подкрепила подозрение жены. Садовник предложил осмотреть дворового пса, нет ли на нем знаков кошачьих когтей, и если они окажутся, то признать его убийцей кота, с которым у него не раз происходили сильные баталии. Могло быть, что последняя из этих баталий и окончилась тем, что пес съел кота. На счастье пса, последняя его схватка с Томом произошла так давно, что ее следы успели совсем сгладиться; иначе псу пришлось бы, пожалуй, очень плохо от хозяев.

Потом подозрение пало на младшего сына хозяев, который как-то недавно нарядил кота в платье своей старшей сестренки и в таком виде возил по саду в своей тележке. В то время никто не обратил внимания на эту шалость, но теперь, в минуту горя о пропавшем коте, вспомнили о шалости мальчика и подумали, что он мог потихоньку учинить над котом что-нибудь еще худшее, т. е. задушить его в игре и потом скрыть тело погибшего, из опасения ответственности. Допрошенный об этом мальчик упорно отрицал свою вину и уверял, что он так любил Тома, что лучше сам бы умер, чем обидеть его. Но ему плохо верили, наказали его и не велели долго показываться на глаза.

Недели через две Том, однако, сам вернулся на прежнее свое пепелище: он нашел, что на новом ему было нисколько не лучше, а потому решил опять поселиться у старых хозяев.