Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

Мы верили, что во главе всего самого передового стоит наука, где все происходит так же ярко, беспечно и великолепно, как в сказке. В запале диспута нам казалось, — и это было в духе времени, — что если бы у руководства страной стояли «физики», а не «лирики», то все было бы гораздо лучше. В нашем слаженном квинтете, где ноты звучали то жестко и напористо, то мягко и грустно, то восторженно и наивно, мы стремились обострить и подчеркнуть обсуждаемые явления, доходя до откровенного гротеска. В одном мы сходились почти всегда: мир так несовершенен, если смотреть на него с технической точки зрения, так непрактичен во всех человеческих взаимоотношениях, в высшей степени неэкономен и неточен. Мы получали наслаждение от игры ума, будучи пока еще только разносторонними дилетантами. Так мы, дети эпохи, в которой родились, разбирались с самими собой и с миром, в котором жили.

Вспоминаю нашего общего любимца Славика — башкирского парнишку из многодетной семьи Салавата Янтилина. Названный в честь национального героя Башкирии, сподвижника Емельяна Пугачева, Салават решил пойти по стопам брата и стать горняком. Благодаря Салавату в нашей комнате время от времени проходило пиршественное застолье. Это означало, что отец Салавата, которому уже тогда было за семьдесят, присылал ему огромные посылки с кониной, залитой жиром. Такое блюдо долго не портится, его можно было хранить, но все исчезало в считанные дни, и нам оставалось только вспоминать, как это было вкусно.

Когда мы были на втором курсе, приехал поступать в институт старший брат Славика. Окончив ускоренные курсы, он вернулся на родину, где стал первым секретарем горкома партии в столице Зауралья — городе Сибае. А Салават после окончания института женился на русской девушке по фамилии Березка и уехал на Украину, в Крым. Потом я узнал, что он разошелся со своей женой. Как известно, у каждого есть своя тайна. Была она и у Салавата. Он вернулся домой и женился на дочери знаменитого местного композитора, с которой его помолвили еще в младенческом возрасте. Брат Салавата стал впоследствии министром торговли Башкирии. Я частый гость в этой республике, меня там всегда встречают как самого близкого друга.

Трудно быть беспристрастным, когда приходится говорить о человеке, которого знал и уважал. Вот Анатолий Ильич Гицарев. После института мой добрый товарищ в течение многих лет работал в Молдавии, в республиканских структурах Минэнерго СССР. Он не догадывался, когда получал из Москвы директивные письма, подписанные сначала главным инженером — заместителем начальника Государственной инспекции по эксплуатации электростанций и сетей Минэнерго СССР, а затем — заместителем министра СССР, что за фамилией Дьяков скрывается его однокашник. Я помог ему перебраться в Москву. К сожалению, Гицарева уже нет. Таких людей природа обычно выковывает из нержавеющего металла. Он любил жизнь, этот полнокровный и счастливый человек. Сейчас мы поддерживаем отношения с его сыном, который работает вторым пилотом на лайнере Ту–154, принадлежащем компании Авиаэнерго.

Чем более любим мы своих друзей, тем горестнее их утрата, чем теснее были с ними наши узы, тем болезненнее их разрыв. Вот мой верный соратник Владимир Комаров. В 1959 году я передал ему по акту имущество клуба СКГМИ, связку ключей и обязанности председателя правления клуба. О Володе могу сказать двумя словами — хороший человек. От хорошего человека — это знают многие — исходят свет, тепло, просто спокойствие, которые передаются окружающим. Комаров смотрел на вещи просто и терпимо. Все, что ни случалось в жизни, он принимал как должное, без излишних волнений, не переживая по всякому поводу. К сожалению, связь с Володей у меня сейчас потеряна. Знаю только, что одно время он проживал в каком-то поселке между Армавиром и станцией Тихорецкой.

Жиляков большую часть своей жизни отдал городу Асбесту, нареченному так в честь белого, расслаивающегося на тончайшие волокна минерала. Иван Пименович работал сначала главным инженером, потом — директором Асбестового горно-обогатительного комбината, что располагался рядом с величайшим в мире асбестовым карьером, похожим на древнегреческий амфитеатр. Сейчас он на пенсии, живет у себя на родине, в селе Новый Мамон Воронежской области.

Знатоки человеческих душ отмечают, что наиболее полно и глубоко о сущности человека говорит его внешность, и чем больше люди похожи друг на друга, тем больше между ними душевного сходства. Не знаю, насколько мы похожи с Геннадием Николаевичем Удовенчиком. Но тот факт, что уже в течение полувека мы не изменяем нашей мужской дружбе, наверное, свидетельствует о чем-то существенном. После института Геннадий выбрал стезю энергостроителя. Он живет в городе Пятигорске, был заместителем генерального директора Ставропольэнерго, а сейчас — директор Кавминводского филиала научно-практической фирмы «Энергопрогресс», которая подчинена мне. Только две реальные ценности существуют для него в жизни — честность и порядочность. Этим ценностям он верен так же неуклонно, как неуклонна стрелка компаса, всегда показывающая на север.

Бывает возраст, когда поздно вербовать новых союзников и отыскивать непроторенные дороги. Надо воевать с тем войском, которое имеешь. А в этом ладном войске — все мои друзья-соратники, сослуживцы-единомышленники. Кроме тех, память о которых занимает в моем сердце достойное место.

Глава 9

Удар системы

Мои отношения с институтом никогда не прерывались. Там меня считают своим и всегда ждут. Ведь немногие выпускники СКГМИ стали министрами или академиками. Сейчас в институте трудится мой однокашник по учебной группе «ГЭ–54–2» Игорь Евгеньевич Васильев. Все его нынешние звания не перечислить: доктор технических наук, профессор, член-корреспондент РАЕН, заслуженный деятель науки и техники Республики Северная Осетия-Алания, заведующий кафедр ой электроснабжения.

Мы подружились с Игорем на первом курсе, это был один из активистов СКГМИ. Он увлекался мотоспортом, поэтому мог часами говорить о своем мотоцикле К–175. «Моя Кашка, моя Кашка», — ласково приговаривал он, поглаживая изделие Ковровского завода имени К. О. Киркижа. Наверное, поэтому к нему прилепилось прозвище «Кашка». Но была у него и другая привязанность. Между делом он сумел покорить сердце красавицы Луизы Кулиевой — студентки электромеханического отделения, лучшей солистки нашего института. Обладая хорошо поставленным сопрано, она исполняла в художественной самодеятельности арии из классических опер. После института Луиза работала в энергосистеме Севкавказэнерго.

Большим событием для нас во время обучения в институте была производственная практика. После первого курса она носила ознакомительный характер и проходила на Згидском руднике Садонского рудоуправления. Ландшафт там удивительный! Поселок Садон, известный со времен царствования грузинского царя Вахтанга Горгасали (V в.), расположен на правом берегу одноименной реки, а селения Нижний и Верхний Згид — у подножия и на