Моя полосатая жизнь: Рассказы оголтелой оптимистки - Нина Витальевна Зверева

А еще она собачница, у нее всегда были собаки, в отличие от этой, конечно, маленькие. Я позвонила Маргарите, она приехала и сказала то, что мы даже не ожидали услышать:

– Так, ребята, вы поезжайте. В крайнем случае я возьму ее к себе и буду искать хозяина. Ну, как-нибудь не съест она мою Милочку.

У нее была такая крошечная Милочка, не помню, какой породы. Умненькая собачка. Я говорю:

– Да нет, эта тоже умная.

Маргарита погладила собаку, посмеялась, конечно. Это была естественная реакция, потому что эта собака заняла всю квартиру, через нее перешагнуть-то было невозможно.

– Сколько у меня есть времени? – спросила Маргарита.

– Папа приезжает за нами завтра в 11.

– Понятно. Сегодня тусовка в Политехническом институте.

И еще какая-то была тусовка, и еще театр у нее был впереди, но хватило тусовки в Политехническом. На ней всем, кто ее знал (а ее знали все), она рассказывала, что вот у Нинки Зверевой дома ньюфаундленд, домашний, хороший, потеряшка, надо найти хозяина. И просила передавать это дальше. Потом, когда она рассказывала про нашу собаку в театре, какая-то женщина в это время уже названивала нам (Маргарита всем раздала бумажки с нашим телефоном) и спрашивала, есть ли у собаки за ухом какое-то там пятно. Мы кинулись к нашей громадине. И действительно, пятно было.

Договорились, что она приедет утром. Вы знаете, это, наверное, был один из самых счастливых моментов в жизни, который невозможно передать. Когда в дверь позвонили, с Нюшей-Ньюшей начали твориться чудеса. Она встрепенулась, встала, замерла, хвост уже делал такое, что было невозможно подойти. Бросилась к двери и стояла, ждала, а когда дверь открылась, мы увидели худенькую, хрупкую, маленькую женщину. Учительница музыки, как она потом рассказала. А тогда они просто слились – эта женщина и ее собака. Хозяйка была обнята, облизана, все ходило ходуном. Не знаю, как собака не снесла ее с ног.

Но дальше началось самое интересное, потому что от хозяйки Нюша бросилась к нам. Она терлась об ноги, как огромная кошка, благодарила нас, тех, кто ее приютил. Потом она бросилась к Пете, стала языком через ограждение кровати дотрагиваться до его пяточек. Нюша прощалась со всеми нами, как близкий член семьи.

У меня Вова редко пускает слезу. Собственно, я до того момента этого не видела. Но тогда я даже боялась на него посмотреть. У него лились слезы. Это невозможно! Это такая любовь!

Оказалось, собаке было всего два года. Потерялась она случайно. Вообще никогда не убегала, шла рядом с хозяйкой, но где-то вдалеке оказался какой-то пес, он ее увлек, и… И дальше хозяйка искала ее три часа, сорвала голос и приехала домой в полном отчаянии. И потом двое суток не находила себе места.

Как вы понимаете, когда папа приехал за нами в 11, мы были полностью готовы, ребенок был завернут в одеяльце. И папа ничего не узнал о тех приключениях, которые мы пережили в этой квартире за два дня.

Вот такая история про нашего найденыша, нашу Нюшу. Несколько раз мы потом получали открытки от хозяйки со словами благодарности, с рассказом о том, как хорошо живет наш ньюфаундленд.

Мой любимый пес Аргоша. Мне 14 лет. Это моя первая собака

Конечно, повезло с породой. В ту пору в Горьком ньюфаундлендов было очень мало. Поэтому, видимо, так быстро смогли найти хозяйку. Но больше всего повезло с моей подругой. Так что заботьтесь о нетворкинге! Заводите связи, умейте дружить – это важно. И следующая история – тому подтверждение.

Глава 3

«Пусть вошь погуляет»

1985 год. Горбачев, перестройка, сухой закон. И именно в это время обком ВЛКСМ в городе Горьком предлагает мне, как «выдающемуся» молодому журналисту, отправиться на корабле сразу по нескольким странам – Англия, Германия, Нидерланды, Бельгия.

Сначала я восприняла это как награду, хотелось безумно – до этого была только в Венгрии! Согласилась, заполнила анкеты, прошла комиссию, которая определила, что я достойна представлять за границей нашу великую страну, и уже готова была поехать… И тут выяснилось, что нужно заплатить 800 рублей.

Я получала 80 рублей в месяц. А тут 800 – совершенно сумасшедшая, неподъемная сумма.

Но мой замечательный муж сказал:

– Меня, наверное, не пустят за границу (он же физик, занимался в том числе разными космическими темами), а ты можешь поехать за нас двоих, посмотреть мир. Ну что 800 рублей? Потихоньку будем выплачивать.

У нас был главный источник денег – бабушка, баба Соня, у нее всегда были деньги. Чтобы дать нам 800 рублей, она выгребла без остатка все, что у нее лежало на всех сберкнижках, – ей тоже хотелось, чтобы я поехала. Я спросила, что привезти ей из-за границы, – она попросила острый ножичек для кухни. Я собрала заказы от всех – кому мохер, кому острый ножичек, кому модель машинки (Пете было пять лет), девчонкам джинсы. И поехала.

В Риге мы сели на небольшой пароход. Практически сразу со мной начали знакомиться два очень симпатичных молодых человека, оба мои земляки – Николай, председатель знаменитого на всю страну колхоза «Верный путь», и Виктор, директор колхоза «Прогресс», который он сам называл «колхоз "Прогрыз"».

Николай чуть не сошел с ума, когда узнал у Виктора, сколько тот получает дотаций от государства. Оказалось, что Николай при всех победах и славе ничего не получает, более того, с него еще и излишки снимают. А этот лодырь из колхоза «Прогресс» весь в золоте, коврах и вообще там у него есть все. И еще трое детей.

Это была вообще-то моя фишка, я всегда гордо сообщала, что у меня трое детей. И тут вдруг оказалось, что у Виктора тоже трое детей, совсем маленьких, и жена Люба, и он тоже должен всем все купить.

Для них обоих поездка была бесплатной, потому что они в нашей стране были главными – рабочий класс, пролетариат. А интеллигенция… Интеллигенция, между прочим, ехала в трюме, а пролетариат на главной, первой палубе. Но мне везде было хорошо!

Круизный лайнер 1980-х годов

Сели мы на пароход, я залезла в трюм. Вечером Николай меня торжественно пригласил в бар. Январь, ветер, холод, вечером выйдешь на палубу – тебя сносит. Но мы пошли.

В баре был только ананасовый сок. Жутко разбавленный, слишком сладкий. И больше ничего. Мы его пили-пили… С тех пор я его не люблю.

Накануне в Риге нас осчастливили – выдали по 25 долларов. Мы были в шоке, конечно, надеялись, что дадут хоть долларов сто. Но всего 25 долларов на четыре страны?

Многие поехали не просто так, а за магнитофонами, поэтому ждали Англию. И даже не выходили с корабля ни в Нидерландах, ни в Бельгии. А зачем, собственно, если денег ни на что нет?

С корабля мечтали выйти только мы с Николаем. Он был образцово-показательный, просто идеальный – жена, двое детей, знаменитый на всю страну председатель колхоза.

Коле был нужен хороший костюм для бега. Он знал, что есть такие костюмчики – тоненькие, удобные, мы видели их на витринах, но никак не могли купить. Когда нас отпускали с корабля, к нам был приставлен человек, который следил, чтобы мы ходили организованной толпой. Но Коля был щедрым, откупался русскими деньгами, и нас троих отпускали – меня, Колю и Виктора.

А потом и