Секретов не будет - Илья Миронович Шатуновский

Вслед за этим у Голубева и Мочалина потребовали документы, записали адреса, пригрозили сообщить на работу…

Впрочем, учитель Пальчиков, также проявивший неподдержанную инициативу, пострадал гораздо больше. Чудесным майским днем он вместе с женой отправился в лес собирать цветы. И вдруг под деревом они заметили совсем маленькую косулю. Настолько маленькую, что она еще не могла стоять и лежала без движения. Супруги Пальчиковы принесли крошку домой, напоили молоком через соску. Спустя три дня учитель заехал в управление охотничьим хозяйством, заявил о своей находке. Сотрудники управления записали все подробности и обещали забрать косулю в течение недели. И в самом деле, через неделю зашел егерь, посмотрел на косулю. На следующий день приехал охотовед и тоже знакомился с косулей. Познакомившись, стал писать протокол. Велел учителю Пальчикову показать паспорт, написать собственноручное объяснение. Потом посадил косулю в машину и уехал.

Прошло полтора месяца, и вдруг учитель Пальчиков получает постановление за номером девятнадцать. В нем сказано, что Пальчиков незаконно поймал косулю, содержал ее в неволе до тех пор, пока она не была у него изъята. «За нанесение ущерба охотничьему хозяйству, — говорилось в документе, — учитель Пальчиков оштрафован на 150 рублей, которые обязан внести в течение десяти дней».

Учитель срочно отправляется в управление.

— Произошла ошибка, в бумаге все напутано…

— Как это напутано! — закричал на него охотовед Ямщиков. — Зачем брал косулю?

— Так если бы я не подобрал, она бы погибла. К тому же я сам пришел к вам, просил приехать за косулей.

— А тебе-то какое до нее дело! — крикнул Ямщиков. — Шел бы своей дорогой. Плати штраф, а не то в тюрьму упечем. Ясно?

В некую схожую историю попала и домашняя хозяйка Косолапова. Пять лет она ходила в один и тот же магазин, а на шестой здесь упразднили винный отдел и на его месте открыли овощной. Косолаповой показалось, что лучше организовать здесь продажу хлеба: овощи есть в соседнем магазине, а за хлебом приходится ходить за два квартала. Косолапова зашла к заместителю директора магазина, чтобы сделать соответствующую запись в книге жалоб и предложений. Заместитель директора Козырев книги не дал, слушать Косолапову не стал и тут же выставил ее за дверь.

— Ходят тут всякие, мешают работать. — Это заявил Козырев уже нам, когда мы позвонили ему. — Чего она суется со своими советами, Косолапова для нас совсем постороннее лицо.

Как постороннее? Косолапова — покупательница. На нее, собственно, работают и Козырев и другие сотрудники магазина. Как же не считаться с ее мнением? Тем более, что в магазине на самом видном месте висит плакат, призывающий покупателей подавать свои предложения в письменной форме.

Что тут скрывать, есть у нас такие работники, которые на словах ратуют за всемерное развитие инициативы, за широкое обсуждение вопросов и проблем, за критику снизу, за общественный контроль, направленный на вскрытие недостатков. Но попробуйте только поднять опрокинутую в другом ведомстве тумбу, подметить ошибку или дать совет, так не оберетесь неприятностей.

Мы еще разбирались в событиях, которые произошли в парке, в лесу и в магазине, когда получили письмо с Урала. Мы узнали, что в поселке Агамовка существует сельское профессионально-техническое училище. Оно имеет филиалы непосредственно в совхозах, которые должны готовить механизаторов для данных хозяйств. Как показывают сводки, подготовка трактористов и комбайнеров ведется весьма успешно. Директор училища Михаил Михайлович Борщагов в районе на хорошем счету, получает премии и поощрения. Но вот странно: несмотря на успешную подготовку местных кадров, в горячие дни уборки приходится скликать механизаторов со стороны, из далеких и близких краев.

Этим обстоятельством заинтересовался старший агроном райсельхозуправления Борис Макарович Пинчук. Он потратил немало времени и обнаружил многочисленные приписки к сводкам и отчетам. Чтобы облегчить себе заботы, сотрудники училища зачисляли в филиалы уже готовых комбайнеров и трактористов, работающих в совхозах. Делалось это ради галочки. Мнимым слушателям платили стипендию, выдавали спецовку. На этом процесс обучения, собственно, и заканчивался. А как иначе! Смешно ведь разъяснять человеку, с какой стороны подходить к комбайну, когда он на этом самом комбайне работает уже пять лет. Как установил Пинчук, в филиалах училища обучалось триста пятьдесят человек без отрыва от производства, а материально они обеспечивались как очники. Соответственно получал зарплату и преподавательский состав. Мнимые слушатели числились в списках пять месяцев, а в аттестатах указывали, что окончен полный годовой курс. Иные, не завершив занятий, выехали в другие края, однако и на них выписывались аттестаты.

Обо всех этих махинациях Борис Макарович сообщил в областной комитет народного контроля, в облсельхозуправление. О сигналах старшего агронома стало известно и в областном управлении профтехобразования. Пинчук надеялся, что товарищи немедленно проверят факты и наведут порядок в подготовке механизаторских кадров. Однако должностные лица реагировали на сигналы Пинчука точь-в-точь как заместитель директора магазина Козырев:

— Чего это посторонний человек мутит воду, суется куда не просят!

И в самом деле, раньше жизнь у этих людей текла мирно и тихо. Сводки были весьма приятными. Рапорты вполне оптимистическими. И вот теперь из-за этого Пинчука возникают всякие заботы и осложнения.

Автора писем вызывают на заседание бюро Агамовского райкома партии. Работники райкома слали припоминать: не было ли каких-либо личных столкновений между Пинчуком и Борщаговым? Вспомнили: были! Восемь лет назад старший агроном выменял у директора училища художественный бюст на емкость для воды.

— Какое же это имеет отношение к припискам и очковтирательству? — удивляется Пинчук.

Никакого отношения это, понятно, не имело, и тем не менее на бюро шла речь не о приписках, а о бюсте и о емкости для воды. Выискивалась причина, которая, по мнению присутствующих, заставила постороннего человека совать нос куда не следует. До причины так и не докопались и в порядке профилактики Пинчуку объявили выговор.

И вот тогда мы выезжаем на место. Заходим к начальнику областного управления профтехобразования.

— Вы знаете, факты, о которых сообщал этот Пинчук, не подтвердились, — говорит начальник управления. — Мы посылали в Агамовку своего инспектора.

Как это не подтвердились! Есть целая папка неопровержимых документов. Есть длинные списки «мертвых душ». Есть аттестаты, которые выдал директор училища людям, давным-давно окончившим другие училища и даже техникумы.

— Конечно, сам я лично не разбирался, но мне докладывали, что факты не подтвердились, — повторяет начальник управления. — Дело закрыто.

В Агамовском райкоме партии тоже считают, что возвращаться к сигналам Пинчука не стоит.

— Вам все уже ясно? — спрашиваем мы у ответственного работника райкома П. В. Ромадина.

— Нет, не все, — отвечает Ромадин. — Непонятно, почему два наших товарища никак не хотят ужиться мирно. Один пишет