Василий Дегтярёв - Моя жизнь

— Верно!

В это время в кабинет вошел уполномоченный ГКО. Откинув сбившиеся на лоб густые волосы, он пропустил вперед слегка сутулившегося человека, чисто и тщательно одетого. Это был инженер Агапов — начальник отдела капитального строительства.

— Товарищ директор, партком рекомендует работы по строительству поручить товарищу Агапову.

— Одобряю. Вы согласны, товарищ Агапов?

— Я понимаю так, что комсомол окажет строительству помощь, но где же рабочая сила?

— Они и будут рабочей силой, — ответил директор.

— Я имею в виду каменщиков, плотников, бетонщиков.

— Они будут делать все. Других рабочих нет.

Агапов вздохнул.

— Я не могу взяться за такое ответственное дело без кадровых рабочих, — глухо заговорил он, медленно подбирая слова. — В истории новостроек не было случая, чтобы необученные люди возводили корпуса…

— А Комсомольск-на-Амуре? — перебил его Минин. — И, если хотите, метро?

— Но это не делалось за два месяца и тем более после одиннадцатичасовой работы, — ответил Агапов.

— Да. Но тогда не было войны, — подчеркнул директор, как бы давая понять, что разговор надо кончать.

— Все это так, — проговорил Агапов, — но я не могу сначала обнадежить вас, а потом подвести и не справиться с работой.

— Товарищ Агапов, — резко заговорил уполномоченный ГКО, — мы вас вызывали не для дискуссии. Этот вопрос уже решен, и вам придется руководить.

Вмешался Минин.

— Если Агапов боится, дайте нам другого прораба, который бы верил в себя и в нас. А я даю вам слово комсомольца, что мы свое обязательство выполним.

— Ты не горячись, Минин, — успокоил уполномоченный. — Лучшего прораба нам не найти. Но я хочу, чтоб Агапов взялся за дело с таким же энтузиазмом, как комсомол. Только тогда будет толк. Подумайте, товарищ Агапов, и завтра представьте нам наброски плана работ.

5 мая на бурном собрании комсомольского актива было принято решение: начать работы по строительству 8-го утром. Постановили: каждому комсомольцу отработать на стройке не менее 40 часов. Комсоргам цехов и производств предложили создать строительные бригады.

В ту же ночь местное радио известило всех о патриотическом почине комсомольцев.

В цехах с волнением ждали первого субботника. В обеденные перерывы и после работы главной темой разговоров было строительство.

Строители тем временем облюбовали площадку для цеха. Площадка оказалась заваленной металлической стружкой. Стружка накапливалась годами и образовала высокие холмы. Убрать ее было нелегко, а другой удобной площадки не находилось.

Агапов, продумав весь вечер, с утра принялся за новую работу. Для уборки стружки по его указанию в кузнице срочно изготовили длинные железные прутья с загнутыми, крючкообразными концами и кольцами на других концах. Одновременно с этим столярка починила имеющиеся лопаты и изготовила множество носилок. Инструменты за ночь были развезены по базам вокруг стройплощадки.

В ту же ночь на холме у площадки вырос дощатый помост, который художники оформили наподобие эстрады. Монтеры установили микрофон. По соседству раскинули палатку, к ней протянули телефонные провода и привесили дощечку «Штаб строительства».

8 мая ровно в семь часов утра под звуки оркестра ночная смена молодежи вышла из цехов и организованно двинулась к месту работ.

На помосте стояли директор, уполномоченный ГКО, секретарь комсомола, Агапов и члены штаба стройки.

Когда колонна подошла к помосту, десятки репродукторов крикнули в один голос: «Боевой привет комсомольцам магазинного производства, первыми пришедшим на субботник!»

И тысячи голосов ответили: «Ура!»

— Привет славным пушкарям, явившимся на военную стройку вторыми!

И снова мощное «ура» потрясло воздух. Рявкнули трубы, и толпа молодежи начала полукольцом охватывать возвышение с помостом.

Минин радостно шепнул Агапову:

— Думали восемьсот, а уже за две тысячи перевалило.

Краткий митинг прошел по-фронтовому, и по-фронтовому прозвучала команда:

— Бригадирам раздать инструмент!

— За работу! Да здравствует Ленинский комсомол!

Снова громовое «ура» слилось с оркестром, и через минуту сотни железных крючьев вонзились в хрустящую стружку.

Слежавшаяся с годами стружка поддавалась плохо. Железные прутья застревали в ней, как гребень в густых волосах. Но лихо играл оркестр, звонко заливалась гармошка. С возрастающим азартом рвали комсомольцы стальные кольца. А стружка пружинилась, упиралась, в кровь царапала руки и ноги.

Медленно грузились носилки и еще медленней платформы. Многие из работающих видели бесцельность единоборства человека с металлом. Но молодость не хотела отступать.

А в это время в штабе искали новый метод уборки стружки. Из десятков предложений было принято одно — поджечь. Промасленная стружка должна была сгореть или обуглиться. Но на пути к осуществлению этого простого предложения были большие препятствия.

Прежде всего протестовала пожарная команда. По соседству находился склад боеприпасов. К пожарникам присоединилась ПВО — горение стружки могло затянуться до ночи и демаскировать завод.

В. А. Дегтярев с внучкой

Однако огонь был единственной силой, способной уничтожить стружку, и его решили применить.

Стружку подожгли на рассвете с подветренной стороны. Перед складом боеприпасов пожарные образовали водяную завесу. Стружка горела весь день могучим пламенем, но к вечеру, как бы предвидя прилет немецких разведчиков, пламя утихло, ушло вглубь и там клокотало еще три дня. Оно переплавило стружку в огромные шлаковые глыбы весом по нескольку тонн.

Нечего было и думать убрать их вручную. И в штабе придумали механизацию. К стальной стреле передвижного крана укрепили на тросах большую чугунную болванку. Ее поднимали и опускали. Болванка дробила шлаковые глыбы на мелкие куски, и комсомольцы тут же грузили их на платформы.

Вот уже несколько дней велась расчистка площадки. Высоко над холмом кто-то укрепил Красное знамя, и оно, как в сраженьях, влекло вперед. Взглянув на него, каждый работал бодрее, словно оно вливало в мышцы животворящую силу.

На восьмой день работы на участке Кати Шмановой, худенькой темноволосой девушки, заиграл гармонист. На отвоеванном у стружки куске, выравненном и посыпанном желтым песком, лихо притопывали комсомольцы. А когда стихла пляска, радио объявило на весь завод: «Бригада Кати Шмановой первой закончила очистку своего участка. Кто следующий?»