Рерих. Таинственная Россия в творчестве великого художника - Анна Марианис

означало, что им предстояло зимовать без крыши над головой (не считая летние палатки) на открытом плато Чантанг, продуваемом ураганными ветрами, при температурах, опускавшихся подчас ниже — 60 °C. Вдобавок ко всему им было запрещено покупать продовольствие, топливо и фураж для караванных животных у местного населения. Члены экспедиции старались обходить запреты, но местные жители были так бедны, что мало что могли предложить. В условиях страшных холодов у путешественников не было даже возможности развести огонь, чтобы согреться, — топлива едва-едва хватало для приготовления пищи. Подобные условия были рассчитаны лишь на одно — физическое уничтожение экспедиционной группы.

Эта ужасная зимовка стоила жизни четверым спутникам Рерихов из числа присоединившихся к ним лам (священнослужителей ламаизма, тибетской формы буддизма). Экспедиционный караван практически полностью погиб из-за отсутствия корма и лютых холодов. Рерихи хотели подарить обреченных на голодную смерть животных местным жителям или проходящим мимо караванам, но сторожившие их солдаты, словно в издевку, не позволяли это сделать.

Николай Константинович так описывал развернувшуюся на пустынном плато Чантанг драму: «Генерал Капшепа принял наш подарок и уехал в Кам. И ласковые два дня превращаются в свирепые пять месяцев нашего стояния в летних палатках при морозах свыше — 60 °C, при ураганных вихрях на высоте 15 000 футов (~ 4600 м). Оставлен с нами всегда пьяный майор и дикие оборванцы солдаты. Запрещено говорить с проходящими караванами; запрещено покупать пищу от населения. Медленно погибает караван. Каждый день у палаток новые трупы, и стаи диких псов шумно делят свою новую трапезу. Из 104 караванных животных погибает девяносто. Умерло пять человек: три монгольских ламы и два тибетца. <…> Грифы и орлы спорят со стаями собак о добыче.

Письмо мое к далай-ламе найдено на дороге в изорванном виде, а гонец будто бы исчез. Перехвачены мои письма к полковнику Бейли — британскому резиденту в Сиккиме, и к генеральному консулу Соединенных Штатов в Калькутте. Запрещено идти назад, запрещено двинуться вперед. Возмутительно! <…> Тибетцы лгут ежедневно. Говорят, что телеграф между Лхасой и Индией уничтожен, ибо теперь Тибет не нуждается в сношении с „пелингами“; что лхасское правительство не принимает во внимание свидетельство доктора о наших болезнях; что наш паспорт потеряли по дороге, но хотя тут же свидетели опровергают эту выдумку. Говорят о пропавших гонцах генерала [в Лхасу]. Вместо помощи майор запрещает покупать пищу в соседних аилах, препятствует переговорам с проходившим караваном и безбожно обсчитывает на размене китайских долларов. <…>

Гадают ламы, и все у них выходит хорошо, и что вестник с добрым ответом уже едет, уже завтра прискачет. Но дни тянутся. Крепнут морозы и вихри. На белой равнине нет никого. Падают кони и верблюды. За ночь подходят дрожащие животные к самым палаткам, дергают веревки, точно стучатся, а на рассвете находим их мертвыми. И закутанные в овчину наши люди тащат павших за несколько шагов от лагеря. Иначе стаи диких собак и грифы-могильщики не дадут покоя. Одна стая собак, около пятнадцати, уже пробовала нападать на людей. Весь день оружие остается при нас. Хочет майор купить наше оружие, чтобы лишить нас средств всякой защиты»[182].

Погибающий караван экспедиции на плато Чантанг

И все же основной состав экспедиции английским спецслужбам не удалось уничтожить. Они выжили назло, казалось бы, самым немыслимым условиям.

В марте 1928 года пришло наконец долгожданное освобождение: после долгих переговоров с местными властями группе разрешили покинуть Тибет и отправиться в Сикким. При этом измученных долгим пленом путешественников намеренно отправили самым трудным, долгим и неисследованным маршрутом. В мае экспедиция добралась сначала до Гангтока, столицы Сиккима, а затем до Дарджилинга, где располагалась ее база. Путешествие завершилось.

Несмотря на все трудности, опасности и тревоги, сопровождавшие Рерихов в течение маршрута, мастер создал за это время огромное количество картин, этюдов и зарисовок. Старший сын художника, Юрий, впоследствии писал, что «несмотря на все трудности пути, Николай Константинович привез из экспедиции 500 полотен и этюдов. Кроме многочисленных зарисовок с седла, в тибетскую сюиту входят полотна, посвященные народным легендам, богатому и красочному эпосу»[183].

«Лин-кор (Камра)». 1928 г.

Все картины, созданные за годы путешествий по Центральной Азии, художник отправил в Нью-Йорк, чтобы пополнить постоянную экспозицию музея Рериха.

Год больших перемен

Семья не так уж долго отдыхала после изнурительного путешествия. Во время экспедиции было собрано такое количество ценнейших материалов по многим отраслям науки, что встал вопрос об организации научно-исследовательского института, при котором можно было бы заниматься их изучением. В честь Елены Ивановны институт получил название «Урусвати» («Звезда утра»). Таково было духовное имя, данное ей Учителями Белого Братства. Так же Махатмы называли Венеру, считающуюся планетой Матери Мира. Официальной датой основания Института гималайских исследований «Урусвати» стало 24 июля 1928 года. Активную деятельность институт развернул уже в следующем, 1929 году.

Зимой 1928 года Рерихи переехали из Дарджилинга в городок Наггар, находящийся в долине Кулу. Там они приобрели у индийского раджи имение — дом с участком земли. Наггар стал их постоянным местожительством в Индии. Долина Кулу славилась своими богатыми историческими и культурными традициями.

Институт гималайских исследований «Урусвати»

В очерке «Наггар» Николай Константинович писал: «Поднялись из Дарджилинга со всеми вещами, чтобы переехать в старинное место Наггар. Берега Беаса связаны и с Риши Виасой, собирателем Махабхараты, и с Александром Великим, войско которого не пошло дальше этой горной реки. Здесь проходил и Будда, и Падма Самбхава, здесь жил Арджуна и другие Пандавы[184]. Недалеко Манали — от Ману. Горячие ключи Басишту и долина Маникаран-Парвати с серебряной рудой. Через Ротанг уже тибетская природа. Все скопилось в изобилии… Древняя Кулута!

К Рождеству 1928 года доехали до Наггара (по-русски Вышгород). Еще не перешли Беас, из Катрайна увидали высоко на холме дом. „Вот там и будем жить“. Нам говорят: „Невозможно! Это поместье раджи Манди. Дом не сдается“. Но если что-то должно быть — оно и делается. Все устроилось, несмотря на немалые препятствия. Все-таки преодолели. <…>

Наггар — место древнее. Несколько старинных храмов. Когда-то здесь были, по словам китайских путешественников, буддийские вихары[185]. Теперь и следа не осталось. Сохраняется предание, что где-то здесь захоронены священные книги во времена тибетского иконоборца Лангдармы»[186].

В. А. Шибаев в воспоминаниях оставил описание приобретенного Рерихами дома: «Архитектурно дом был так прост, что его можно описать несколькими фразами. Представьте себе квадрат со стороной около 15 метров, разделенный вдоль и поперек двумя параллелями, так что средняя полоса почти вдвое