Василий Ершов - Обида

Опять приближался склон горы, снова командир крепко держал штурвал, и ему смертельно любопытно и смертельно страшно было увидеть ЭТО. На одну только секунду он бросил взгляд на землю.

На проплешине под склоном валялось что-то, напоминающее автобус. Его корпус был черным, измятым и никоим образом не был похож на летательный аппарат. Над ним по склону виднелась глубокая рытвина, которая вначале показалась естественной складкой горы. Над рытвиной, на самой вершине, деревья были срублены, их обломки зацепились там и сям по ходу падения самолета.

Вокруг измятого фюзеляжа были разбросаны тела полураздетых и совсем голых людей. На телах виднелась кровь. Никакого стоящего человека пилот не увидел. Двигатель с закрученными штопором лопастями винта валялся неподалеку. Все остальное надо было искать на вершине.

Облачность быстро поднималась, в разрывах показалось солнце, самолет прошел еще раз над людьми, убедились, что никто не подает признаков жизни, и пилот поднял машину на уровень вершины. Проносясь над нею, он мог только на секунду взглянуть на прорубленную в гриве просеку: мелькнули ошметки хвоста, одно оторванное крыло и колесо шасси.

Картина катастрофы предстала как на ладони. Ан-2 на большой скорости столкнулся с березами на вершине горы, оставил там шасси, хвостовое оперение и крылья, а разодранный от удара фюзеляж скатился по крутому склону к подножию. При этом людей разбросала центробежная сила, а острые обрывки алюминиевой обшивки сорвали с них одежду. Мотор отделился в процессе кувыркания по склону.

В живых не осталось никого.

Командир отряда, старый, опытный пилот, все пытался понять, какая же причина заставила экипаж уклониться в сторону горы и нарушить безопасную высоту полета при плохой видимости. Видимой причины не было. Он понимал, что бывают факторы, которые невозможно предвидеть, но все ломал и ломал голову, подсознательно пытаясь отогнать тягостные мысли о том, что ему предстояло исполнить, когда он возвратится из полета.

Молодая женщина, задумавшись, сидела весь день у окна. Муж ушел на вылет расстроенным, и она чувствовала какую-то долю своей вины. Она понимала, что он там сейчас делает свое очень сложное и опасное мужское дело, она молилась за него, она выполнила ритуал и не позволила согрешить перед полетом. Это должно оберечь: помыслы человека будут чисты; ничто не должно отвлекать пилота от его работы. И вообще... тьфу три раза через левое плечо...

Однако на сердце у нее лежал камень.

К вечеру ветер стал стихать, но облачность опустилась почти до земли и сеяла мелкий снежок на леденеющую землю.

Муж не пришел ночевать. "Наверно сидит на запасном" - подумала она. - "В такую погоду Ан-2 не летают".

Утром распогодилось. Она ждала до обеда, потом тревога стала сжимать сердце: что-то не так. Она терпела еще час, потом решилась позвонить.

Звонок в дверь опередил ее.