История Рильке и Родена. Ты должен измениться - Рейчел Корбетт

Некоторые биографы полагают, что из-за близорукости у Родена необычайно обострилось осязание. Вероятно, именно поэтому он постоянно мял в ладонях глину. И даже монокль в конце концов купил, чтобы разглядывать мельчайшие детали. Чаще всего он работал, уткнувшись носом в материал (или, как насмешливо заметила одна из его любовниц, – в своих натурщиц).

Большинство одноклассников Родена, как и он сам, поступали в надежде изучать живопись. А на деле довольствовались лишь уроками рисунка, поскольку карандаши и бумага стоили дешевле, чем краски и холст. И все же это огорчение обернулось для Родена удачей – он попал в золотые руки Ораса Лекока де Буабодрана, учителя, который сначала буквально, а затем и фигурально открыл Родену глаза.

Каждое утро Роден брал принадлежности для рисования, обматывал тощую шею шарфом и к восьми часам шел на урок рисунка. Лекок, коренастый человек с мягкими чертами лица, каждое занятие неизменно начинал с одного задания – срисовать. Он полагал, что всем великим художникам присуща тонкая наблюдательность. А ею в полной мере не овладеть, если не постигнуть истинной природы объекта – не разложить его на составляющие: сначала скопировать прямую линию от точки А к точке Б, а затем добавлять разные диагонали и кривые, пока из частей не проступит целое.

Как-то утром Лекок выставил перед классом предмет и велел перенести его на бумагу. Прохаживаясь по рядам вдоль парт, он наблюдал за работой учеников и вдруг заметил, что Роден сначала намечает размытые очертания, а затем сам додумывает детали. Мальчик никогда явно не бездельничал, отчего же он выполнял задание неправильно? И тогда Лекока осенило: да он же просто плохо видит! Вот так одно-единственное задание открыло, что загадочное заболевание, которое преследовало Родена целых десять лет, – обычная миопия.

Уроки Лекока дважды переворачивали жизнь Родена, но вторую перемену он осознал не сразу. Лекок часто отправлял учеников в Лувр, чтобы изучать картины. Не делать с них наброски, а по-настоящему запоминать пропорции, композицию и цвета. Всю юность Роден провел на скамьях перед Тицианом, Рембрандтом и Рубенсом. Их творения звучали внутри него музыкой – рождались шепотом и нарастали до грохота. Каждый мазок кисти врезался в память, и вечерами, уже дома, мальчик вдохновенно рисовал наизусть.

Все свободное время Роден отдавал Национальной библиотеке, где по иллюстрированным книгам повторял шедевры искусства. Общим наброском он срисовывал картины великих итальянских мастеров карандашного рисунка, а дома по памяти добавлял детали. Мальчик буквально поселился в библиотеке и к шестнадцати годам – редкий случай для его ровесников – получил официальный допуск в зал гравюр и эстампов.

Некоторые полагают, что одержимость Лекока копированием учила лишь одному: повторять чужие творения. Однако такой подход к измерению и форме во многом остается традиционным, математическим и созвучным программе Высшей школы. И все же не к этому стремился Лекок. Он считал, что начинающий художник лишь тогда смеет нарушить форму, когда в совершенстве познает ее основы.

«Природа искусства неповторима», – утверждал он.

На самом деле, когда ученики выполняли его задание, они узнавали особенности картины и постепенно осмысляли свои ощущения. Мягко изогнутая линия несет покой? Густая тень рождает смятение? Какие цвета тревожат память? Стоит художнику найти эти связи, смутные чувства проясняются и принимают вещественный облик творений. Прежде всего новаторский метод Лекока учил, что изображать форму нужно не во внешних тонкостях, а в ощущениях и представлениях. Слияние материи и чувства.

К шестнадцати годам у Родена уже появились задатки своеобразного стиля. Блокноты тех лет показывают, что скульптора неистово увлекали контур и непрерывность формы. Фигуры в его набросках сливались телами в гармоничные группы, позже это станет характерной чертой его творчества и в более зрелой форме проявится в великих «круглых» скульптурах «Граждане Кале» и «Поцелуй».

Роден пронес уроки Лекока через всю жизнь и помнил их, даже когда снискал славу скульптора, который поражает, а не подражает. Пригодились они и много лет спустя, когда скульптор работал над бюстом Виктора Гюго, который отказывался позировать подолгу. Роден украдкой разглядывал писателя, когда они встречались в холле или Гюго читал в другой комнате, а затем лепил по памяти. Смотрят глазами, а видят сердцем – вот, чему научил его Лекок.

Все, что давали в Малой школе, Роден изучил очень быстро. Он так стремительно расправлялся с заданиями, что вскоре учителям стало нечего ему давать. Общение с одноклассниками его не интересовало – только работа. Единственное исключение – его необычайно участливый друг Леон Фурке, который разделял любовь Родена к неторопливым разговорам о смысле жизни и роли художника в обществе. Подростки часто бродили в Люксембургском саду и размышляли: а Микеланджело и Рафаэль тоже отчаянно стремились к признанию? Мальчишки грезили о славе, но Фурке первым понял, что судьба эта уготована только Родену. И хотя Фурке все с большим искусством резал по мрамору – Роден так этому и не научился, – он всегда предвидел, какое будущее ожидает его друга, и позднее несколько лет выполнял его заказы.

«Ты рожден для искусства, а я – высекать в мраморе ростки твоей мысли, потому нам и не следует расставаться», – писал Фурке другу.

К 1857 году Роден собрал все наивысшие награды, которые давала школа за рисование. Не преуспел он, пожалуй, только в одном: не научился изображать человеческое тело, что было эталоном всех художественных достижений. Роден считал тело человека «живым храмом». Вылепить человека из глины – все равно что построить собор. Человеческое тело восхищало Родена всю сознательную жизнь. В детстве он часто наблюдал, как мама катает сдобное тесто и вырезает из него забавные фигурки. А как-то раз мама передала Огюсту обсыпанный мукой комок теста, и он тоже стал лепить головы и нелепые тела, которые затем погрузили в кипящее масло. Как только сдобные человечки покрывались корочкой, их вылавливали ложкой – уморительно нелепые фигурки появлялись одна за другой. Позже Роден назвал это своим первым уроком искусства.

Скульптуры заказывали только «настоящим» художникам, потому ремесленные школы и не учили рисовать с натуры. Кто хотел изучать человеческое тело, поступал в Высшую школу. Вот почему в 1857 году, отучившись три года в Малой школе, Роден решил принять участие в суровых вступительных испытаниях.

На протяжении шести дней он в полукруге других художников и скульпторов трудился над экзаменационной работой с натуры. Некоторые источники утверждают: за работой он так яростно размахивал руками, что другие поступающие с любопытством наблюдали за ним. Уже тогда Роден создавал непропорциональные тела с массивными конечностями, чем в дальнейшем и прославился, но приемная комиссия посчитала его искусство