Иван Людников - Дорога длиною в жизнь

- А в общем... не горюй, - сказал Тупиков, - что-нибудь придумаем.

Вечером меня навестили командующий фронтом Кирпонос и член Военного совета фронта секретарь ЦК КП(б) Украины М. А. Бурмистенко. Я доложил им состояние дивизии на тот час, когда вынужден был оставить ее, а потом отважился спросить о положении дел.

Переглянувшись с Бурмистенко, Кирпонос сказал:

- Маршал Тимошенко готовит свои войска для удара из района Ахтырки. Ему навстречу ударим и мы. Кольцо окружения прорвем!

Но даже от этих горячих заверений моя тревога не улеглась.

Кирпонос распорядился, чтобы меня вывезли из окружения на самолете По-2...

Когда гитлеровцы захватили Полтаву, в путь на восток тронулся и харьковский госпиталь, где я лежал. Рана на ноге быстро заживала, я уже мог двигаться, опираясь на костыль, и на станции в Казани убедил врачей, что меня пора исключить из списка ран. больных санитарного поезда и не возить в Сибирь.

Долечивался в казанском военном госпитале.

* * *

Ноябрь сорок первого года. Где бы ни сражались в те дни советские воины, их мысли и думы были неразрывно связаны с Москвой. Судьба нашей столицы, на подступах к которой развернулось ожесточенное сражение, волновала каждого. И не будет преувеличением, если скажу, что в те дни и стойкость защитников осажденного Ленинграда, сковывавших внушительные силы врага, и героизм защитников Севастополя, и неудержимый наступательный порыв наших войск, освободивших Ростов, оказали немалое влияние на исход грандиозной битвы под Москвой...

16-я отдельная стрелковая бригада, формировавшаяся из курсантов, сосредоточилась на станции Ольгинская. Боевой дух курсантов и командиров был необычайно высок. К такому духу - да еще бы танков, которых нам только пообещали, средств связи, транспорта...

В штабе 56-й армии генерал-лейтенанта Ф. Н. Ремезова мне сказали:

- Воевать будете тем, что у вас есть. Армия дать вам ничего не может.

Исходное положение для атаки бригада заняла на южном берегу Дона, против станицы Аксайская. Задача: переправиться по льду через Дон, наступать на предместье Ростова - поселок Фрунзе, а затем выйти на западную окраину города.

Должен признаться, что, тщательно готовясь к выполнению задачи, я нарушил один параграф решения командарма{3} и вопреки предписанию расположил свой командный пункт непосредственно в боевых порядках бригады. Только таким образом мог я поддерживать зрительную связь с наступавшими подразделениями, а это было крайне важно - ни телефонной, ни радиосвязи с подразделениями мы не имели. Поэтому в приказе по бригаде пункт, касавшийся управления, гласил: Связь - конными и пешими, посыльными. Иного решения в тот момент, мне кажется, и не могло быть.

Бригада атаковала стремительно, овладела Аксай-ской и повела наступление на Ростов. 27 ноября к исходу дня мы уже были в предместье города. Наш 1-й батальон выдержал бой с большой группой фашистских автоматчиков, которые контратаковали на ста мотоциклах. Это была своеобразная психическая атака врага, а закончилась она тем, что курсанты отбили у немцев почти все мотоциклы. В ту пору не часто удавалось захватить подобные трофеи!

Генерал-лейтенант Ремезов прибыл на командный пункт бригады. И хотя я полагал, что у него нет оснований быть недовольным нашими действиями, вопрос, заданный мне командармом, прозвучал как выговор:

- Почему сменили командный пункт, который был вам указан?

Я и не пытался оправдываться:

- У меня не было другого выхода. На указанном вами командном пункте я потерял бы связь с частями. А ими надо управлять... Что касается задачи первого дня наступления, то она решена успешно.

На другой день мы с комиссаром бригады Козловым пробирались на газике к новому командному пункту. За обочиной дороги заметили красный провод. Остановившись, обнаружили немецкий кабель и первые три километра провода для связи с подразделениями. Не скрою, этот вроде бы незначительный факт обрадовал нас тогда не меньше, чем сотня захваченных у врага мотоциклов...

Под ударами советских войск поспешно отходила, теряя технику и вооружение, изрядно потрепанная танковая группа фон Клейста.

Наша бригада продвинулась с боями более чем на сто километров. На пятый день наступления мы оказались у реки Самбек, северо-восточнее Таганрога. Однако преодолеть миусские позиции, хорошо подготовленные противником, нам не удалось.

В конце января 1942 года бригада провела успешную ночную разведку боем в селе Вареневка, а затем рота, составленная из курсантов, ушла в тыл врага разведать объекты в районе таганрогского морского порта. Курсантам предстояло пройти по льду шестнадцать километров, и местные рыбаки снабдили их бузулуками{4}. Разведчики скрытно просочились через боевые порядки гитлеровцев, оборонявших побережье, проникли на территорию порта и выполнили боевое задание. Но обстоятельства сложились так, что отходить они начали с опозданием и в густом утреннем тумане сбились с пути.

Когда туман рассеялся, старший лейтенант Алексеев, командовавший разведчиками, обнаружил, что ведет своих людей вдоль побережья, на виду у немцев. Надо иметь исключительное самообладание, чтобы не растеряться в такой ситуации. Алексеев не растерялся. Он мгновенно сообразил, что его разведчиков гитлеровцы принимают за своих: ведь оружие и форма не видны под маскхалатами.

- Подтянись! Выше голову! Тверже шаг! - вполголоса скомандовал старший лейтенант и, круто свернув, повел роту в сторону от переднего края...

Многие курсанты 16-й отдельной стрелковой бригады были удостоены за свои боевые дела высоких наград. Позднее командирам соединений предоставили право награждать отличившихся. Но под Таганрогом и Ростовом я мог лишь приказом по бригаде отметить достойных солдат и командиров. Старшего лейтенанта Алексеева за дерзкий рейд в тыл врага мы представили к ордену боевого Красного Знамени.

Сто тридцать восьмая Краснознаменная

28 мая в здании Краснодарского краевого исполнительного комитета вручали награды отличившимся в боях за Ростов.

Обстановка, которая к тому времени сложилась на южных фронтах, не располагала к особой торжественности. Врученный мне орден Красного Знамени я воспринял как знак доверия народа: самые трудные испытания были впереди.

В тот же день командующий войсками Северо-Кавказского фронта Маршал Советского Союза С. М. Буденный приказал мне принять командование 138-й стрелковой дивизией. Около тысячи бойцов дивизии, эвакуированные из Крыма, находились в станице Выселки, куда мне предстояло выехать.

Вышел на дорогу, проголосовал. Первая грузовая машина оказалась попутной.